немного прозы:smile:
Он
Словно пойманные в сачок бабочки, предчувствуя свою неминуемую гибель, люди, придушенные тяжёлой безысходностью, трепетали в некогда уютных и тёплых, а теперь промёрзших и опустошенных, как и само человеческое сознание, домах. Каждый из обречённых осознавал - любая минута, любой вздох может стать последним. Человеческий страх жесток и неистребим.
Человек, стоящий на краю пропасти, в первые секунды, всматриваясь в зияющий водоворот вечности, трепещет и опускает руки, испытывая ужас и отчаяние перед неминуемой гибелью. Но если посмотреть на этого человека спустя несколько часов, то можно заметить перемену, произошедшую в нём. Ужас, который лишь мгновение назад овладевал всем его существом, сеял панику и безысходность в раскаленном сознании человека, теперь словно уходит на попятную, отступает, даёт шанс здравому рассудку показаться на поверхности бурлящего океана чувств и эмоций. К человеку, стоящему у края пропасти, приходит надежда на спасение. И впрыснутой в кровь сывороткой жизни она катится волной блаженства по всему живому, остужая целый океан бурлящих эмоций. Но ещё не докатившись этой спасительной прохладой до человеческого сознания, надежда, хрупкая и уязвимая, набегает на внезапно выросшую стену нового, на этот раз неистребимого ничем, ужаса, и, разлетевшись на сотни мелких капелек-осколков, теряется в ревущем пламени отчаяния.
Человек, сорвавшись с ненадёжного края скалы, летит в мрачную безысходную вечность, которая открыла ему свои объятия, и неторопливыми, но уверенными, шагами идёт к нему.
Да, человеческий страх беспощаден, и если ты чувствуешь, что он отступил, не верь - это только начало.
В те дни всё было окутано подобным страхом, и лишь природа словно смеялась над людьми и их чувствами, благоухая ароматами весеннего цветения.
Он снова был здесь, был среди людей, Ему хотелось жить, а люди этого не понимали, не осознавали того, что могут помочь Ему, а могут, если захотят, стать такими как Он - свободными… Почему они не хотят этой свободы? Он снова идёт по этой улице. Здесь не осталось ничего от прошлого… От того времени… Как же Он тогда был глуп и несчастен, и всё изменил сон…
Он лежал на огромном, пушистом, пахнущем весенней благодатью травяном ковре и думал о жизни… Над головой раскинулось широкое, вечное, созерцающее человеческие пороки, око вселенной. Какое же оно было глубокое, безбрежное и ослепительно красивое, тогда, но не сейчас…
Теперь всё иное, теперь всё не то… Он лежал, раскинув руки, а над ним цвели вишни, пьянящие, ласкающие взор вишни… Их изящные, тонкие, купающиеся в лучах лунного сияния ветки, подражая своему гостю, распростёрли как крылья, обращённые ввысь, свои руки – ветки. Здесь, любуясь этими завораживающими картинами природы, он хотел жить, хотел верить в будущее… именно здесь Он и жил по настоящему… и именно здесь, Он пришёл к жизни полной вечного покоя и неугасаемого голода… Он помнил всё до мелочей. Лёжа, словно опьянённый чарующим зельем, Он не мог ничего сказать, не мог пошевелиться. Ему было и страшно, и в тоже время радостно, как ребёнку, который пытается постичь что-то новое и невиданное им ещё в этой жизни…
Да, Он помнит всё…
И невольная улыбка воспоминания скользнула по бархатному, бледному лицу, отразившись в холодных, блещущих лунным светом глазах.
Да, Он помнит всё…и тот сон, который овладел им после пьянящего чувства опасности. Этот сон был лучшим из всего того, что происходило с ним в жизни.
Да, Он помнит всё…и даже ту дикую боль пробуждения, невыносимую опустошенность, раздирающую изнутри, и голод, голод, голод…Он долго не мог его ничем утолить, Он был беспомощен как ребёнок. Он долго пытался утолить голод человеческой едой, но от этого он становился только сильнее. Пока… не познал кровь…
Луна скрылась за облаками. Он всё шёл и шёл по широкой асфальтированной дороге, по бокам которой вырастали высокоэтажные здания, а всего лишь несколько сот лет назад здесь цвели вишни…
Поравнявшись с очередным, вынырнувшим из каменного плетения домов, переулком, Он заметил женщину, держащую за руку мальчика лат 11-ти. Она была явно чем-то напугана и, прижимаясь к тёмной стене одного из домов, что-то шептала золотоволосому мальчугану. Он неспешной походкой направился к ним. Он не был голоден, просто что-то тянуло этого посланника вечности туда, к человеческому горю. Женщина, увидев приближающуюся к ним фигуру, насторожилась. Вдруг где-то неподалёку раздались голоса людей, они становились всё громче и громче. И женщина, обратившись к приближающейся фигуре, еле слышно прошептала:
- Прошу, спасите моего ребёнка, я вас умоляю!
Её глаза были переполнены слезами, а лицо искажалось в болезненных судорогах. Подойдя ближе, он спросил.
- Вы точно этого хотите?
-Да, прошу, спасите его, он ведь ни в чём не виноват. - Всё платье и руки женщины были в крови. Она была ранена… Он подошел к мальчику, присел возле него на корточки и спросил.
- Ты пойдёшь со мной?
Мальчик безмолвно кивнул головой в знак согласия. Тогда Он, взяв за руку ребёнка, не оглядываясь увел в темноту ещё одного…Отойдя несколько метров они услышали выстрел…
Теперь Он не один. Его одиночество отступило. С ним новая жизнь. Этот одиннадцатилетний мальчик так похож на Него самого... И никто не смеет упрекнуть Его в несправедливости. Женщина просила спасти мальчика. Он и спас, Он дал ему новую жизнь, Он дал ему вечность, то, к чему так стремится человечество…
Беседа
-Ну, здравствуй родная! Вот и встретились.
-Да. Не думала, что так скоро увидимся. Как живёшь без меня?
-Не поверишь, просто великолепно.
-Это в тебе говорит гордость и упрямство.
-Нет, просто у меня было время, много времени, чтобы подумать над этим, хотя и не только над этим, и я сумел полностью пересмотреть свои взгляды на жизнь…
-Как же так, а твои убеждения, в которые ты свято верил и отстаивал при любых обстоятельствах?
-Люди меняются, и я тоже. Теперь я стал совершенно другим и эта роль мне нравится больше предыдущей.
-Неужели тебе не хочется повернуть время вспять и хоть на одно мгновение очутиться в моих объятиях, снова почувствовать то незабываемое чувство радости и умиротворения?
-Нет.
-Ты жестокий… Неужели тебе и чуточку меня не жаль?
-Жалость - это не мой удел, а твой. А что касается жестокости, то ты сама меня таким сделала, это ты от меня ушла.
-Я не ушла, меня забрали, увели силой.
-Это меня уже не интересует.
-Господи, какой ты все-таки жестокий.
-Я не жестокий - я справедливый. А между этими понятиями есть разница и очень большая. Кто в действительности жестокий, так это люди, человечество. Равных ему не сыщешь во всей вселенной.
-Что ты хочешь этим сказать?
-Я уже не удивляюсь той жестокости, которую люди проявляют по отношению друг к другу, это уже привычно, но вот то, как люди сами себя, причём добровольно, изводят этой жестокостью воистину парадоксально. Вот взять хотя бы тебя. Ты мучаешься, страдаешь, возможно, даже ревнуешь, зачем?
Ты ведь ничего этим не изменишь, всё останется по-прежнему. Разве в этот момент ты не жестока к себе?
-Неужели ты хочешь сказать, что к жестокости приводят чувства?
-Именно.
- Отчасти я с тобой согласна, но ведь не все чувства приводят к боли и разочарованию и, следовательно, к жестокости по отношению к самому себе.
-Все до единого, даже самые светлые чувства. Взять хотя бы любовь, светлее некуда, она непременно исчезает, растворяется. Ты вот меня любишь даже такого, но тем самым причиняешь себе боль, невыносимую, пожирающую тебя изнутри, а я свободен от этих предрассудков, я не чувствую к тебе ничего, и я счастлив. Ты же теперь вынуждена расплачиваться своими муками за то, что однажды имела неосторожность полюбить меня. Любовь, как и другие чувства, явление не постоянное и быстроисчезающее.
- Не всегда.
- В большинстве случаев.
-Ты пессимист.
-Нет, я реалист с трезвым взглядом на жизнь.
-Я не согласна с тобой. Любовь никогда не исчезает, кроме, разве что, тех случаев, когда она таковой вовсе не являлась.
-С тобой невозможно спорить.
-Да. В те дни, когда мы были вместе, я всегда умела настоять на своём, и именно поэтому ты был непоколебим в правильности выбора своего жизненного пути.
- Может быть. Ну ладно, мне давно уже пора идти. Прощай.
-Прощай и больше ничего! Мы ведь больше никогда с тобой не увидимся…
- Да знаю. Прощай…
Затянувшись, последний раз, он бросил на землю обугленный окурок, придавил его ногой и, по привычке вздохнув полной грудью, направился к выходу, минуя острые оградки могил. Его вторая жизнь только начиналась, и он шёл в нее лишённый всяческих чувств … не считая голода. А душа, еле уловимая в лучах ночного светилы, пыталась запомнить каждое его движение. И на рассвете, навсегда исчезая с этой грешной земли, она не переставала задавать себе один и тот же вопрос: «как же им удавалось столько лет составлять единое целое?»…
Социальные закладки