Библиотека. Цитатник Кормчего

[Вишенка-Владимир]

А вот перевод 3-ей,4-ой и 5-ой строф довольно интересен, встречается крайне редко

Зато как современно..

[Symeon]

Унесенные ветром



Я никогда не принадлежал к числу тех, кто терпеливо собирает обломки, склеивает их, а потом говорит себе, что починенная вещь ничуть не хуже новой. Что разбито, то разбито. И уж лучше я буду вспоминать о том, как это выглядело, когда было целым, чем склею, а потом до конца жизни буду лицезреть трещины.
***
Воспоминания — вещь драгоценная
***
Счастье возможно лишь там, где схожие люди любят друг друга
***
Я не из тех, кто лижет плетку, которой его отстегали
***
Тяготы либо обтесывают людей, либо ломают



***
Быть непохожей на других… это грех, который не прощает ни одно общество. Посмей быть непохожим на других – и тебя предадут анафеме!
***
Если вы ничего плохого не делаете, то лишь потому, что вам не представилось возможности
***
Как высоко ценят женщины цепи, которыми они прикованы
***
Настоящую даму легко узнать: она ничего не ест
***
Смерть, налоги и рождение детей — все это обрушивается на нас в самое неподходящее время
***
Завтра будет совсем другой день
***
Только потеряв так называемую «репутацию» Вы начинаете понимать, какая это обуза и как хороша приобретенная такой ценой «свобода»



***
Я не должна думать об этом сейчас. Я обо всём подумаю, когда найду в себе силы это выдержать…
***
Где-то в груди маленьким злым зверьком зашевелилась боль, подкатила к горлу, сжалась комком и притаилась, чтобы того и гляди раствориться в слезах
***
Никогда не буду оглядываться. Слишком это больно, слишком терзает сердце, так что потом ты уже не на что не способен — все и будешь смотреть назад…. Вот что получается, когда оглядываешься назад — на то время, когда ты был счастлив, — одна боль, душевная мука и досада
***
Я не нуждаюсь в том, чтобы вы меня спасали. Я сумею сама позаботиться о себе, мерси
***
Еще не родился тот мужчина, которого бы я испугалась
***
Без хорошей репутации превосходно можно обойтись при условии, что у вас есть деньги и достаточно мужества



***
У вас необыкновенно отвратительное свойство издеваться над благопристойностью, превращая ее в непроходимую глупость
***
Обманывать себя — удел натур слабых
***
Я пройду через все, а когда это кончится, я никогда, никогда больше не буду голодать. Ни я, ни мои близкие. Бог мне свидетель, я скорее украду или убью, но не буду голодать.

[Symeon]

Древний Египет - Коллекция афоризмов



Вкус пищи знает лишь тот, кто ест; ответить может лишь тот, кого спрашивают; сны видит лишь тот, кто спит; а для злодея наилучшим примером служит судья, сам достойный суда.

Вспыльчивый никогда не познает истину.

Всякое беспристрастно решенное дело лишает ложь силы, утверждает истину, создает добро и уничтожает зло подобно пище, которая уничтожает голод, подобно одежде, которая прикрывает наготу, подобно тому, как небо после свирепой грозы проясняется и солнце согревает всех замерзших, подобно огню, который жарит то, что было сырым, подобно воде, которая утоляет жажду.

Даже разум глупца мирится с истиной.

Добро хорошо тогда, когда это истинное добро. Справедливость же всегда бессмертна. Кривыми путями не добраться барке до гавани. Лишь тот, кто честен и добр, благополучно достигает берега.

Если не исправишь зло, оно удвоится.

Жадность бездонна - в эту пропасть можно падать бесконечно. Корыстный часто не знает, чего он хочет, и единственное, что его ждет, - это конечная неудача.

Истина рано или поздно все равно выйдет на свет, и ложь будет повержена в прах.



Истинно великий не может быть жадным.

Как несчастен приходящий с жалобой! Удел несчастного быть просителем.

Как ни скор человек на слово, он порою слишком торопится. Как ни быстро откликается на все его сердце, ему не поспеть за его страстями.

Кто будет предотвращать злодеяния, если тот, кто обязан бороться с пороками, сам им подвержен?

Кто видит слишком далеко, не спокоен сердцем. Не печалься же ни о чем заранее и не радуйся тому, чего еще нет.

Кто расставляет сети, сам в них попадется; кто роет яму, сам в нее свалится; кто точит меч, сам от меча погибнет.

Кто убивает, тоже будет убит. Кто приказывает убить, тоже будет убит по приказу.

Ложь кормится истиной, на ней она расцветает, но жизнь ее недолга.

Мошенничество несовместимо с правосудием. Лишь когда всё меряешь правильной мерой, правосудие торжествует. Преувеличения и излишества к добру не ведут. Если можешь сделать добро ближнему, делай его сразу. Если же будешь молчать и слишком долго глотать слова, даже истина может устареть и оказаться некстати.

Не рассчитывай на завтрашний день, пока он не наступил, ибо никто не знает, какие беды этот день принесет.



Не сделаешь косноязычного красноречивым, не превратишь лентяя в прилежного, не сделаешь мудрецом невежду, не заставишь поумнеть дурака.

Нет приятного прошлого для немилостивого, нет друзей у того, кто глух к справедливости, нет праздничного дня для корыстолюбца.



Нужно быть благодарным тому, кто оказал тебе благодеяние.

Полезно слушать слова других!

Помни: только эта жизнь имеет цену!

Поступай с человеком так, как он сам поступает с другими.

Спокойствие страны - в справедливости.

Только богам открыты предначертания судьбы.

Что бы тебе ни сказали, ни с кем не говори так, словно он не имеет права с тобой разговаривать.

Что может быть хуже неверных весов, фальшивой гири или справедливого и честного человека, сделавшегося обманщиком?

Чтобы сохранить друзей, нужно прощать.

[Symeon]

Ликвидация



Давид Гоцман и немножко за одесский колорит выражаться

- Дава, а шо Ада Изральевна?
- Умерла, еще до войны.
- До войны? А я собралась к ней пойти...
- Так уже не спешите.

***

- Дава, я извиняюсь, но ты таки, босяк. Некому задницу надрать, пять пистолетов - не пачка папирос, они таки стреляют. Ну ты же не окно в женской бане – зачем в тебе дырка?

***

- Так он с детства такие номера откалывал. На Пересыпи как-то раз три некрасивых пацана привстали на дороге как шлагбаумы, повытягали из карманов перья, кастеты и сами такие смелые стоят с понтом на мордах сделать нам нехорошо. Так Дава ни разу не подумав, пожал им с ходу челюсть. Они от такого “здрастье” пообронили свой металлолом, схватили ноги в руки и до хаты - набрать еще пять-шесть солистов до ансамбля. Так надо ж бежать. Так нет, он встал столбом и м...м...м... Так что доктор слыхать?
- Фима, закрой рот с той стороны, дай доктору спокойно сделать себе мнение.
- Мне не мешает.
- Вот видели – интеллигентный человек.

***

- Добрейшего утречка, Фима!
- И Вам доброго.
- А где у нас случилось?
- Пара незаметных пустяков. Вам что-то захотелось, мадам Шмуклис?
- Немножечко щепотку соли. Эмик, такое счастье, надыбал глоссик.
- Скажите пожалуйста, Два Больших Расстройства, надыбал глоссика?
- Таки да.
- Целого? Или одни плавнички?
- Виляет хвостом как скаженный.
- Надо жарить. При такой густой жаре долго не выдержит.
- Так я за что. Эмик ухнул пачку соли в помойное ведро.
- Так шо, если помои посолить, они будут лучше пахнуть?
- Ой, Фима, я Вас умоляю, Вы же знаете за Эмика – он если не сломает, то уронит, и как раз таки не помимо пальцев, а на самые ноги!

***

- Мама, он проснулся и не хочет.
- Не трогай ножик, халамидник. Мама сказала: «Ничуть не трогай!».
- Что Вы кричите, мама! Я понимаю слов!
- Нет, вы видели этого идьета? Иди сыночка за мной.

***

- А если б он признал тебя, да дырку в тебе сделал, не для ордена, а так, для сквозняка.

***

- Шо ты ходишь тут, как скипидарный, туда-сюда, туда-сюда.
- Доктор сказал ходить – ходю!

***

- Ты не гони мне Сеня, не гони, здесь Уголовный Розыск, а не баня, нема ни голых, ни дурных. Там отпечатки, Сеня, отпечатки, как клопы по всем шкафам.
- Да я на стреме стоял, я не трогал шкапов.

***

- Сеня, друг, не дай бог конечно. Шо ты мне истерику мастериришь. Посмотри вокруг и трезво содрогнись. Ты уже наговорил на вышку. Теперь тяни на пролетарское снисхождение суда. Мудрое, но несговорчивое.

***

- Сёма, верни награбленное в мозолистые руки, тебе же с них еще кушать, сам подумай.

***

- Семачка, семачка, лушпайки сами сплевываются, семачка, семачка!
- За что семачка?
- За пять.
- Это больно.
- Давай за три с недосыпом.
- Давай за четыре с горкой.
- Давай, хороший, давай.

***

- А пока не делай мне нервы, их есть еще, где испортить.

***

- Мне бы огоньку?
- Ага, и два ковша борщу!!!

***

- Обещал не доводить до вышака!!! Ты мамой клялся на свидетелях!!!
- А я сирота, Сеня, и моя мама встретит тебя там хорошим дрыном, не говоря за тех, кого ты грохнул. Так что молись за 25, как та ворона за голландский сыр!

***

- Я извиняюсь очень сильно, где таких, как ты, родют?

***

- И шо мне делать?
- Не знаю! Не расчесывай мне нервы!

***

- Всем три шага назад и дышать носом.

***

- Добрый вечер, Давид Маркович! Что новенького в Уголовном Кодексе?

***

- И вот с таким *****едом...
- Я не дерьмоед, я нахожусь при исполнении!
- Значит, при исполнении ты гавно не ешь?

***

- Что значит мало? Сара тоже кричала: «Мало!», потом нянчила семерых бандитов, не считая девочек! Я имею кое-что сказать.

***

- Такой выхлоп! (про запах изо рта)
- День рождения выскочил случайно...

***

- Нет, спасибо, дел за гланды.

***

- А ты вцепился как лишай до пионерки!

***

- Вася, скажи мне, как комунист комунисту, мы сегодня будем ехать или повесим табличку «На похороны не торопясь»?

***

- Куда направился?
- Отлить, уже не в моготу.
- Павлюк, проводи.
- Чтоб подержал?
- Надо – подержит, надо – оторвет.

***

- Все умные – пора мне на покой

***

- Нет, девушка, на сироту Вы не похожи. Ну с голоса же слышно, что Вы красавица, каких не видно.

***

- Ну не тяни кота за все подробности.

***

- Вы только не смотрите на себя в зеркало – ослепнете.

***

- Давай, Михал Михалыч, сдавай его рабочим, они отнянькают его по полной.

***

- Доктор прописал мне спокойствие для сердца, и я буду спокоен. Значит или ты мне сейчас скажешь, что случилось, или я гэпну тебя в морду со всей моей любовью.

***

- Есть квартирка на Преображенской..уууй.. на Советской Армии, хозяев нет, где – неизвестно, а мадам Короткая мается с двумя детями-паразитами у комнати неважного размера. Требуется только черкнуть: «Поддерживаю ходатайство». По-соседски.
- Как мадам зовут?
- Короткая.
- Эмик, у нас есть майор Разный, до пары твоей Короткой, я ему передам твою просьбу.
- А шож Вы не сами, Давид Маркович?
- За отдел ОБХСС он отвечает, ему и карты в руки.
- Я так понял, что вы возражаете....
- Сильно возражаю... Так возражаю, Эмик, что будет время, я тебе ухи отвинчу.

[Symeon]

Слова настоящей женщины

Кто сказал, что Я далека от идеала?!? Это убогий идеал далёк от МЕНЯ!!!

***

- Ну и что, что ветер в голове?! Зато мысли всегда свежие...

***

- Для того чтобы бросить, для начала меня надо взять.

***
- Хочешь завтрак в постель - спи на кухне.

***
- Я пойду налево, а может быть пойду направо. Я ведь - королева, я имею право на любой ход

***

- Где вы видели такую кошку, которую бы волновало, что о ней говорят мыши???

***
- Плохой характер? Просто он у меня есть!

***

- "Нет" означает "нет", а не "я дорогая штучка".

***
- Поживу - увижу, доживу - узнаю, выживу - учту

***

- Я слишком дикая, чтобы жить, я слишком редкая, чтобы сдохнуть!!!

***
- Если вы плюете мне в спину, значит я впереди вас!

***

- Я не могу быть второй... И даже первой... Я могу быть только единственной...

***
- Я не обвиняю тебя, а просто говорю...что во всём виноват ты.

***

- То, что тебе непонятно ты можешь понимать как угодно.

***

- Мне абсолютно всё равно, что вы обо мне думаете... потому что я о вас вообще не думаю.

***

- Чтобы сохранить ангельский характер, нужно дьявольское терпение.

***

- Нравлюсь ли я мужчинам? Вопрос только в том, нравится ли мужчина мне.

***
- Себя я люблю больше, чем деньги, а деньги люблю больше, чем окружающих людей.

***

- И вас, и меня забудут. Вас раньше!

***

- Мало знать себе цену - нужно еще пользоваться спросом.

***

- Уйдя, ты не знаешь, что потом можешь просто не вернуться обратно.

***

- У меня непритязательный вкус - мне вполне достаточно самого лучшего!

***
- Если хочешь, чтобы я была ангелом - организуй для меня рай!

***

- Я не знаю себе цену... я никогда ее не называла...

***

- Называя меня стервой, будь аккуратен и не забывай,что рано или поздно я могу перестать быть ТВОЕЙ стервой!

***

- В порочных связях не замечена. Не было? Нет... не замечена...

***

- Я не влюблена в себя. Просто нравлюсь.

***

- Если я тебе не нравлюсь, значит, ты не имеешь вкуса.

***

- Я слишком красива, чтобы иметь совесть

***

- Секундочку, секундочку, корону поправлю!!!

***

- Если я когда-нибудь умру из-за мужчины, то только со смеху.

***

- Если тебе роют яму-не мешай. Закончат - сделаешь бассейн

[Symeon]

Я не ищу свою вторую половинку... так уж вышло что я родилась целой.

***

Cамый страшный кошмар: сделать бутерброды, налить чай, принести все это в постель, завернутся в одеяло и забыть пульт от телевизора...

***
Отправил девушке смс "Этот абонент просит Вас выйти за него замуж", получил ответ "Уважаемый абонент! На вашем счёте недостаточно средств для данной операции".

***
Когда к тебе обращаются с просьбой: "Скажи мне только честно!", с ужасом понимаешь, что сейчас придётся много врать...

***

Я смотрю на мир голубыми глазами через розовые очки, поэтому мне фиолетово)

***

Нет беспомощней девушки.. чем девушка с невысохшим маникюром!

***

Если свет выключается со звуком "э", значит, в туалете кто-то есть!!!

***

Детство - это время, когда не думаешь матом...

***

Когда мне не хочется жить, я просто иду спать.

***

Иногда проще сказать "всё хорошо",чем так долго объяснять, почему я хочу разбить голову об батарею

***

Никогда не говори людям о своих проблемах, 80% ими не интересуются, остальные 20% рады что они у тебя есть!

***
В любимом человеке нравятся даже недостатки, а в нелюбимом раздражают даже достоинства...

[Symeon]

100 лучших романов всех времен с краткими рецензиями
100 романов, которые, по мнению коллектива редакции «НГ-Ex libris», потрясли литературный мир и оказали влияние на всю культуру.

1. Франсуа Рабле. Гаргантюа и Пантагрюэль (1532–1553).
Феерия душевного здоровья, грубых и добрых шуток, пародия пародий, каталог всего. Сколько столетий прошло, а ничего не изменилось.

2. Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (1605–1615).
Пародия, пережившая на много веков пародируемые произведения. Комический персонаж, ставший трагическим и нарицательным.

3. Даниель Дефо. Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля кроме него погиб; с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написанные им самим (1719).
Предельно точное воплощение в художественной форме идей гуманизма эпохи Возрождения. Беллетризованное доказательство того, что отдельно взятая личность имеет самостоятельную ценность.

4. Джонатан Свифт. Путешествия Лемюэла Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей (1726).
Жизнеописание человека, столкнувшегося с невероятными формами разумной жизни – лилипутами, великанами, разумными лошадьми – и нашедшего не только общий с ними язык, но и много общих черт со своими соплеменниками.

5. Аббат Прево. История кавалера де Грие и Манон Леско (1731).
На самом деле «Манон...» – это повесть, вставная глава в многотомный роман «Записки знатного человека, удалившегося от света». Но именно эта вставная глава и стала шедевром любовного романа, поразившим не столько современников, сколько потомков, шедевром, затмившим все остальное, написанное Прево.

6. Иоганн Вольфганг Гёте. Страдания молодого Вертера (1774).
Говорят, в XVIII веке молодые люди кончали жизнь самоубийством, прочтя этот роман. И сегодня история ранимого человека, не способного отстоять свое «я» пред лицом враждебной действительности, никого не оставляет равнодушным.

7. Лоренс Стерн. Жизнь и убеждения Тристрама Шенди (1759—1767).
Обаятельная игра в ничто и в никогда. Тонкий постмодернизм, веселая и легкая борьба остроумного и рискованного. Весь текст – на грани, отсюда, из мнений джентльмена Шенди, возник не только Саша Соколов, не только Битов, но даже и Сигизмунд Кржижановский, увы, рассказчик, а не романист.

8. Шодерло де Лакло. Опасные связи (1782).
Нравоучительный роман в письмах из жизни куртуазного XVIII века. Порок плетет хитроумные интриги, заставляя восклицать: «О времена! О нравы!» Однако добродетель все-таки торжествует.

9. Маркиз де Сад. 120 дней Содома (1785).
Первая в истории мировой литературы компьютерная игра с отрезанными частями тел и душ кукольных персонажей, многоуровневая резалка-душилка-сжигалка. Плюс черный-черный юмор в черной-черной комнате черной-черной ночью. Страшно, аж жуть.

10. Ян Потоцкий. Рукопись, найденная в Сарагосе (1804).
Лабиринтоподобный роман-шкатулка в новеллах. Читатель попадает из одной истории в другую, не успевая перевести дух, а их всего 66. Удивительные приключения, драматические события и мистика высшей пробы.

11. Мэри Шелли. Франкенштейн, или Современный Прометей (1818).
Готическая история, выпустившая на волю целый «выводок» тем и персонажей, впоследствии подхваченных многими и эксплуатируемых до сих пор. Среди них и искусственный человек, и творец, несущий ответственность за свое произведение, и трагически одинокий монстр.

12. Чарльз Мэтьюрин. Мельмот-скиталец (1820).
Настоящий готический роман, полный тайн и ужасов. Парафраз на тему Вечного Жида Агасфера и Севильского Обольстителя Дон-Жуана. А также роман искушений, разнообразных и неодолимых.

13. Оноре де Бальзак. Шагреневая кожа (1831).
Самый страшный роман Бальзака, первого и лучшего на сегодняшний день автора сериалов. «Шагреневая кожа» – тоже часть его большого сериала, просто кусочек все меньше и меньше, дочитывать очень не хочется, но влечет в пропасть уже неудержимо.

14. Виктор Гюго. Собор Парижской Богоматери (1831).
Апология романтики и социальной справедливости на материале французского Средневековья, до сих пор имеющая массу поклонников – хотя бы в виде одноименного мюзикла.

15. Стендаль. Красное и черное (1830–1831).
Достоевский сделал из этого – из газетной криминальной хроники – тенденциозный обличительный памфлет с философией. У Стендаля вышла любовная история, где все виноваты, всех жалко, и главное – страсти!

16. Александр Пушкин. Евгений Онегин (1823–1833).
Роман в стихах. История любви и жизни «лишнего человека» и энциклопедия русской жизни, о чем благодаря критику Белинскому нам известно со школы.

17. Альфред де Мюссе. Исповедь сына века (1836).
«Герой нашего времени», написанный Эдуардом Лимоновым, только без мата и любвеобильных афроамериканцев. Любвеобильности, впрочем, довольно и здесь, полно тоски, отчаяния и жалости к себе, но есть и трезвый расчет. Сволочь я последняя, говорит лирический герой. И он безусловно прав.

18. Чарльз Диккенс. Посмертные записки Пиквикского клуба (1837).
На удивление смешное и позитивное произведение английского классика. Вся старая Англия, все лучшее, что в ней было, воплотилось в образе благородного, добродушного и оптимистичного старика – мистера Пиквика.

19. Михаил Лермонтов. Герой нашего времени (1840).
История «лишнего человека», ставшего тем не менее, а точнее, именно поэтому примером для подражания многих поколений юношей бледных.

20. Николай Гоголь. Мертвые души (1842).
Трудно найти более масштабную картину русской жизни на самом глубинном, мистическом ее уровне. Да еще написанную с таким сочетанием юмора и трагизма. В ее героях видят и точные портреты, написанные с натуры, и изображения злых духов, отягощающих нацию.

21. Александр Дюма. Три мушкетера (1844).
Один из самых известных историко-авантюрных романов – энциклопедия французской жизни эпохи Людовика XIII. Герои-мушкетеры – романтики, кутилы и дуэлянты – до сих пор остаются кумирами юношей младшего школьного возраста.

22. Уильям Теккерей. Ярмарка тщеславия (1846).
Сатира, только сатира, никакого юмора. Все против всех, снобы сидят на снобах и обвиняют друг друга в снобизме. Некоторые современники смеялись, потому что не знали, что над собой смеялись. Сейчас тоже смеются, и тоже потому, что не знают, что изменилось время, а не люди.

23. Герман Мелвилл. Моби Дик (1851).
Роман-притча об американских китобоях и последствиях одержимости одним-единственным несбыточным желанием, целиком порабощающим человека.

24. Гюстав Флобер. Мадам Бовари (1856).
Роман, попавший на скамью подсудимых еще в виде журнальной публикации – за оскорбление нравственности. Героиню, принесшую в жертву любви семейные узы и репутацию, так и тянет назвать французской Карениной, но «Мадам» опередила «Анну» на двадцать с лишним лет.

25. Иван Гончаров. Обломов (1859).
Самый русский герой самого русского романа о русской жизни. Нет ничего прекраснее и губительнее обломовщины.

26. Иван Тургенев. Отцы и дети (1862).
Антинигилистическая сатира, ставшая революционным руководством к действию, потом снова сатирой, скоро опять будет руководством. И так без конца. Потому что Енюша Базаров вечен.

27. Майн Рид. Всадник без головы (1865).
Самый нежный, самый американский, самый романтический из всех американских романов. Потому, наверное, что писал британец, действительно влюбленный в Техас. Он нас пугает, а нам не страшно, за это мы его еще больше любим.

28. Федор Достоевский. Преступление и наказание (1866).
Роман контрастов. Наполеоновские планы Роди Раскольникова приводят его к вульгарнейшему преступлению. Ни размаха, ни величия – только мерзость, грязь и неприятный привкус во рту. Даже краденым он не может воспользоваться.

29. Лев Толстой. Война и мир (1867–1869).
Война, мир и обитаемая вселенная человеческого духа. Эпопея о любой войне, о любой любви, о любом обществе, о любом времени, о любом народе.

30. Федор Достоевский. Идиот (1868–1869).
Попытка создать образ положительно прекрасного человека, которую можно считать единственно удавшейся. А что князь Мышкин – идиот, так это как раз нормально. Как и то, что все кончается крахом.

31. Леопольд фон Захер-Мазох. Венера в мехах (1870).
Работу по эротизации страдания, начатую Тургеневым, продолжил его австрийский почитатель. В России, где страдание относится к «самым главным, самым коренным духовным потребностям» (если верить Федору Достоевскому), роман вызывает неослабевающий интерес.

32. Федор Достоевский. Бесы (1871–1872).
О русских революционерах – атеистах и нигилистах – второй половины XIX века. Пророчество и предупреждение, которым, увы, не вняли. А кроме того, убийства, самоубийства, причуды любви и страсти.

33. Марк Твен. Приключения Тома Сойера (1876) / Приключения Гекльберри Финна (1884).
Роман из двух книг. Предтеча постмодернизма: одни и те же события показаны глазами двух мальчиков – помладше (Том) и постарше (Гек).

34. Лев Толстой. Анна Каренина (1878).
Яростная любовная история, бунт замужней женщины, ее борьба и поражение. Под колесами поезда. Плачут даже воинствующие феминистки.

35. Федор Достоевский. Братья Карамазовы (1879–1880).
Отцеубийство, в котором – так или иначе – замешаны все сыновья Федора Карамазова. Фрейд прочитал и придумал Эдипов комплекс. Для русских же главное: есть ли Бог и бессмертие души? Если есть, то не все дозволено, а если нет, то извините.

36. Михаил Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы (1880–1883).
Вершина литературной деятельности самого жесткого русского сатирика XIX века, окончательный приговор крепостническому строю. Необычайно рельефное изображение уродливого семейства – людей, исковерканных совокупностью физиологических и общественных условий.

37. Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея (1891).
Волшебная, сказочная, чудесная, трогательная и воздушная история стремительного превращения молодого негодяя в старую сволочь.

38. Герберт Уэллс. Машина времени (1895).
Один из столпов современной социальной фантастики. Первым продемонстрировал то, что по времени можно передвигаться взад и вперед, а также то, что легкий жанр способен поднимать очень даже серьезные проблемы.

39. Брэм Стокер. Дракула (1897).
Мостик между размеренной викторианской литературой и энергичной приключенческой прозой ХХ века. Произведение, сначала превратившее мелкого православного князька, балансировавшего между исламской Турцией и католической Германией, в воплощение абсолютного Зла, а потом сделавшее его кинозвездой.

40. Джек Лондон. Морской волк (1904).
Морская романтика – только фон для портрета капитана Ларсона, удивительной личности, сочетающей грубую силу и философскую мысль. Позже такие люди становились героями песен Владимира Высоцкого.

41. Федор Сологуб. Мелкий бес (1905).
Самая реалистическая вещь из всей декадентской литературы. История о том, до чего доводят зависть, злость и предельный эгоизм.

42. Андрей Белый. Петербург (1913–1914).
Роман в стихах, написанный прозой. К тому же про террористов и российскую государственность.

43. Густав Майринк. Голем (1914).
Завораживающий оккультный роман, действие которого происходит на грани яви и сна, мрачных улочек пражского гетто и запутанных лабиринтов авторского сознания.

44. Евгений Замятин. Мы (1921).
Идеальное тоталитарное государство, увиденное глазами математика. Литературное доказательство того, что социальную гармонию невозможно проверить алгеброй.

45. Джеймс Джойс. Улисс (1922).
Роман-лабиринт, из которого на сегодняшний день еще никто не сумел выбраться живым. Ни один литературный Тесей, ни один литературный Минотавр, ни один литературный Дедал.

46. Илья Эренбург. Необычайные похождения Хулио Хуренито (1922).
Сатира, в которой в качестве главного героя Хулио Хуренито выведен XX век. Книга, некоторые страницы которой оказались пророческими.

47. Ярослав Гашек. Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны (1921–1923).
Здравый смысл во время чумы. Герой, которого объявляют идиотом за то, что он – единственный нормальный. Самая смешная книга про войну.

48. Михаил Булгаков. Белая гвардия (1924).
Тонущий корабль прошлого ничто и никто не может спасти. Тем заманчивее игрушечный домик, где будут по-настоящему убиты настоящие солдаты, проигравшие войну против своего народа.

49. Томас Манн. Волшебная гора (1924).
Завтра была война. Только Первая мировая. А так и впрямь – Волшебная гора. Там, наверху, где горы, хочется отсидеться, убежать от чумы (любой, она во все времена и во всех странах примерно одинакова), да только нельзя. Волшебство не работает, внизу уже ждут, и у них очень хорошие аргументы.

50. Франц Кафка. Процесс (1925).
Один из самых сложных и многоплановых романов XX века, породивший сотни взаимоисключающих интерпретаций во всем диапазоне от занимательно рассказанного сновидения до аллегории метафизического поиска Бога.

[Symeon]

51. Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Великий Гэтсби (1925).
Роман эпохи американского «Джазового века». Литературоведы до сих пор спорят: то ли автор похоронил в нем великую американскую мечту, то ли просто сожалеет о вечном опоздании сегодняшнего дня, зажатого между памятью о прошлом и романтическим обещанием будущего.

52. Александр Грин. Бегущая по волнам (1928).
Прекраснодушная романтическая феерия, помогающая вот уже которому по счету поколению молодых людей и девушек пережить пубертатный период и обрести веру в Добро и Свет и в собственное высшее предназначение.

53. Илья Ильф, Евгений Петров. Двенадцать стульев (1928).
Плутовской роман эпохи построения социализма с главным героем-авантюристом Остапом Бендером. Сатира на советское общество 1920-х – на грани антисоветчины, к счастью, почти не замеченной цензорами тех лет.

54. Андрей Платонов. Чевенгур (1927–1929).
История построения коммунизма в отдельно взятом селе. Может быть, самый тревожный роман о взрыве мессианских и эсхатологических настроений в первые послереволюционные годы.

55. Уильям Фолкнер. Шум и ярость (1929).
Скромное обаяние волшебного американского Юга. Легенды, сказки, мифы. Они не отпускают, они до сих пор аукаются американцам, потому что надо бояться прошлого. Фолкнер придумывает американский Зурбаган, только там и можно спастись.

56. Эрнест Хемингуэй. Прощай, оружие! (1929).
Военная проза, заокеанская военная проза. Война без войны, мир без мира, люди без лиц и глаз, зато со стаканами. Стаканы полны, но пьют из них медленно, потому что мертвые не пьянеют.

57. Луи Фердинанд Селин. Путешествие на край ночи (1932).
Стильная и утонченная чернуха. Без надежды. Трущобы, нищета, война, грязь, и никакого просвета, никакого луча, одно темное царство. Даже трупов не видно. Но они есть, путешествие должно продолжаться, пока Харону весело. Специально для толерантных оптимистов.

58. Олдос Хаксли. О, дивный новый мир (1932).
Интерпретаторы спорят: утопия это или антиутопия? Как бы то ни было, Хаксли удалось предвосхитить блага и язвы современного «общества потребления».

59. Лао Шэ. Записки о Кошачьем городе (1933).
Кошки тут ни при чем. Даже лисы, традиционные для китайцев, тоже ни при чем. Это власть, это читатели в штатском пришли и стучат в дверь. Начинается весело и аллегорично, кончается китайской камерой пыток. Очень красиво, очень экзотично, только хочется выть и рычать, а не мяукать.

60. Генри Миллер. Тропик Рака (1934).
Стон и вой самца, тоска по городам и годам. Самое физиологически грубое стихотворение в прозе.

61. Максим Горький. Жизнь Клима Самгина (1925–1936).
Почти эпопея, политическая листовка, написанная почти стихами, агония интеллигенции начала века – актуальная и в конце его, и в середине.

62. Маргарет Митчелл. Унесенные ветром (1936).
Гармоничное сочетание женской прозы с эпической картиной американской жизни времен Гражданской войны Севера и Юга; вполне заслуженно стал бестселлером.

63. Эрих Мария Ремарк. Три товарища (1936–1937).
Один из самых известных романов на тему «потерянного поколения». Люди, прошедшие через горнило войны, не могут уйти от призраков прошлого, но именно военное братство сплотило трех товарищей.

64. Владимир Набоков. Дар (1938–1939).
Пронзительная тема изгнания: русский эмигрант живет в Берлине, пишет стихи и любит Зину, а Зина любит его. Знаменитая IV глава – жизнеописание Чернышевского, лучшее из всех существующих. Сам автор говорил: «Дар» не о Зине, а о русской литературе.

65. Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита (1929–1940).
Уникальный синтез сатиры, мистерии и любовной истории, созданный с дуалистических позиций. Гимн свободному творчеству, за которое обязательно воздастся – пусть даже после смерти.

66. Михаил Шолохов. Тихий Дон (1927–1940).
Казачья «Война и мир». Война во времена Гражданской войны и мир, который до основанья мы разрушим, чтобы потом ничего и никогда больше не строить. Роман умирает ближе к концу романа, удивительный случай в литературе.

67. Роберт Музиль. Человек без свойств (1930–1943).
Много лет Музиль подгонял одну к другой до предела отшлифованные строки. Неудивительно, что филигранный роман так и остался недописанным.

68. Герман Гессе. Игра в бисер (1943).
Философская утопия, написанная в разгар самой страшной войны XX века. Предвосхитила все основные черты и теоретические построения эпохи постмодернизма.

69. Вениамин Каверин. Два капитана (1938–1944).
Книга, призывавшая советскую молодежь «бороться и искать, найти и не сдаваться». Однако романтика дальних странствий и научного поиска пленяет и притягивает до сих пор.

70. Борис Виан. Пена дней (1946).
Изящный французский Хармс, иронист и постмодернист, вывалял всю современную ему культуру в перьях и алмазах. Культура не может отмыться до сих пор.

71. Томас Манн. Доктор Фаустус (1947).
Композитор Адриан Леверкюн продал душу дьяволу. И стал сочинять великолепную, но ужасающую музыку, где звучат адский хохот и чистый детский хор. В его судьбе отражается судьба немецкой нации, уступившей соблазну нацизма.

72. Альбер Камю. Чума (1947).
Роман-метафора о «чуме XX века» и той роли, которую вторжение зла играет в экзистенциальном пробуждении человека.

73. Джордж Оруэлл. 1984 (1949).
Антиутопия, проникнутая затаенным страхом западного общества перед советским государством и пессимизмом в отношении человеческой способности противостоять социальному злу.

74. Джером Д. Сэлинджер. Над пропастью во ржи (1951).
Трогательный подросток Холден Колфилд, который не хочет (и не может) быть как все. Именно за это его все сразу и полюбили. Как в Америке, так и в России.

75. Рей Бредбери. 451 по Фаренгейту (1953).
Антиутопия, которая давно сбылась. Книги сейчас не сжигают, их просто не читают. Перешли на другие носители информации. Бредбери, который всегда писал про деревню (ну пусть марсианскую или какую еще, но все равно – деревню), тут особенно яростен. И абсолютно прав в своей ярости.

76. Джон Р. Р. Толкин. Властелин колец (1954–1955).
Трехтомная сага-сказка о борьбе Добра и Зла в вымышленном мире, предельно точно отразившая чаяния людей ХХ века. Заставила миллионы читателей переживать за судьбы гномов, эльфов и мохноногих хоббитов, как за своих соплеменников. Сформировала жанр фэнтези и породила множество подражателей.

77. Владимир Набоков. Лолита (1955; 1967, русская версия).
Шокирующая, но литературно изощренная история о преступной страсти взрослого мужчины к малолетке. Однако похоть здесь странным образом оборачивается любовью и нежностью. Много трогательного и забавного.

78. Борис Пастернак. Доктор Живаго (1945–1955).
Роман гениального поэта, роман, получивший Нобелевскую премию по литературе, роман, убивший поэта – убивший физически.

79. Джек Керуак. На дороге (1957).
Одно из культовых сочинений культуры битников. Поэтика американской автострады во всем ее грубом обаянии. Погоня за хипстером, которая оканчивается ничем. Но гнаться интересно.

80. Уильям Берроуз. Голый завтрак (1959).
Еще одно культовое сочинение культуры битников. Гомосексуальность, извращения, глюки и прочие ужасы. Интерзона, населенная тайными агентами, безумными докторами и всевозможными мутантами. А в целом – истерический рапсод, отталкивающий и завораживающий.

81. Витольд Гомбрович. Порнография (1960).
Несмотря на то что провокационное название не соответствует содержанию, никто из тех, кто осилил этот чувственно-метафизический роман, не остался разочарованным.

82. Кобо Абэ. Женщина в песках (1962).
Русская тоска без русских просторов. Побег по вертикали. Из небоскребов в песочную яму. Побег без права вернуться, без права остановиться, без права передохнуть, без каких бы то ни было прав вообще. Женщина может только укрыть песком, только засыпать. Что она и делает. Побег считается удачным: беглец не найден.

83. Хулио Кортасар. Игра в классики (1963).
Роман, сотканный из романов. Интерактивные игры, позвоните, господин читатель, в прямой эфир, я сделаю, как вы скажете. Латиноамериканцы любят играть, они очень азартны. Этот роман – игра в азартные литературные игры по-крупному. Некоторые выигрывают.

84. Николай Носов. Незнайка на Луне (1964–1965).
Роман-сказка. Только здесь очень мало сказки, но очень много смешного и страшного. Самая точная, самая сбывшаяся антиутопия ХХ века. И сейчас еще эта книга все сбывается и сбывается.

85. Джон Фаулз. Волхв (1965).
Жизнь и ужасающие приключения души и смысла современных робинзонов крузо на, увы, обитаемом острове сплошных кошмаров. Никто никогда не простит никому и ничего.

86. Габриэль Гарсиа Маркес. Сто лет одиночества (1967).
Полная драматизма история вымышленного города Макондо, основанного пассионарным лидером-тираном, интересующимся мистическими тайнами Вселенной. Зеркало, в котором отразилась реальная история Колумбии.

87. Филип К. Дик. Снятся ли роботам электроовцы (1968).
Произведение, задавшееся вопросом «А те ли мы, за кого себя принимаем, и такова ли реальность, какой ее видят наши глаза?». Заставило обратиться к фантастике серьезных философов и культурологов и заодно заразило специфической паранойей несколько поколений писателей и кинематографистов.

88. Юрий Мамлеев. Шатуны (1968).
Метафизический роман о таинственном эзотерическом кружке, члены которого разными способами пытаются вырваться из обыденного мира в запредельное.

89. Александр Солженицын. В круге первом (1968).
Роман о «хорошем» лагере, роман о том, что, казалось бы, не так страшно, оттого, видимо, и действует так сильно. В полном кошмаре уже ничего не чувствуешь, а здесь – когда «можно жить» – здесь и понимаешь, что жизни нет и быть не может. Роман даже не лишен юмористических сцен и от этого тоже действует еще сильнее. Не забудем, что круг, может, и первый, но это не спасательный круг, а один из кругов колымского ада.

90. Курт Воннегут. Бойня номер пять, или Крестовый поход детей (1969).
Смешной и безумный роман в шизофренически-телеграфном стиле. Бомбардировка Дрездена американцами и англичанами в 1945-м, инопланетяне, уволакивающие Билли Пилигрима на планету Тральфамадор. И «такие дела», произносимые всякий раз, когда кто-нибудь умирает.

91. Венедикт Ерофеев. Москва–Петушки (1970).
Подпольная энциклопедия русской духовной жизни второй половины ХХ века. Смешная и трагическая Библия дервиша, алкоголика и страстотерпца – кому что ближе.

92. Саша Соколов. Школа для дураков (1976).
Один из тех редких романов, в которых важнее не что, а как. Главный герой отнюдь не мальчик-шизофреник, а язык – сложный, метафоричный, музыкальный.

93. Андрей Битов. Пушкинский дом (1971).
Об обаятельном конформисте, филологе Леве Одоевцеве, который уходит из гнусных «совковых» 1960-х в золотой XIX век, дабы не замараться. Воистину энциклопедия советской жизни, органичная часть которой – великая русская литература.

94. Эдуард Лимонов. Это я – Эдичка (1979).
Роман-исповедь, ставший одним из самых шокирующих книг своего времени благодаря предельной авторской откровенности.

95. Василий Аксенов. Остров Крым (1979).
Тайваньский вариант российской истории: Крым в Гражданскую не достался большевикам. Сюжет фантастический, но чувства и поступки героев – настоящие. И благородные. За что им и приходится заплатить очень дорого.

96. Милан Кундера. Невыносимая легкость бытия (1984).
Интимная жизнь на фоне политических катаклизмов. А вывод – любой выбор неважен, «то, что произошло однажды, могло совсем не происходить».

97. Владимир Войнович. Москва 2042 (1987).
Самое изощренное сочинение писателя. Четыре утопии, вставленные друг в друга, как матрешки. Трюки с хронотопом и прочие забавы. А также – самые эксцентричные проявления российского менталитета во всей красе.

98. Владимир Сорокин. Роман (1994).
Книга прежде всего для писателей. Роман, герой «Романа», приезжает в типично русскую деревню, где живет типично деревенской жизнью – все как в реалистических романах ХIХ века. Но финал – особый, сорокинский – символизирует конец традиционного романного мышления.

99. Виктор Пелевин. Чапаев и Пустота (1996).
Буддийский триллер, мистический боевик о двух эпохах (1918 год и 1990-е). Которая из эпох настоящая – неизвестно, да и не важно. Острое чувство жизни в разных измерениях, сдобренное фирменной иронией. Иногда даже захватывает дух. Страшно и весело.

100. Владимир Сорокин. Голубое сало (1999).
Самый скандальный роман этого автора. Бурный сюжет, водоворот событий. Завораживающая игра с языком – как в симфонии. Китаизированная Россия будущего, Сталин и Гитлер в прошлом и много еще чего. А в целом, когда дочитаешь, пробивает до слез.

[sima]

Пусть нескромно, но мне за себя не стыдно, кое-что читала
Надо Эренбурга перечитать (давненько читала, лет в 18, может, не все прочувствовала?) -что там сбылось?

[sima]

Очень люблю Фаину Раневскую. Кстати, моя бабушка по папиной линии была на нее очень похожа, да и говорила как-то так...Не могу забыть интонацию, с которой бабушка говорила , возмущаясь:"ИдиЕты!"

АФОРИЗМЫ ОТ РАНЕВСКОЙ
[IMG]http://*********ru/1461893m.jpg[/IMG]

О женщинах и мужчинах
• Эта дама может уже сама выбирать, на кого ей производить впечатление.
• Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и - глупыми, чтобы они могли любить мужчин
• Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?
• Если женщина идет с опущенной головой - у нее есть любовник! Если женщина идет с гордо поднятой головой - у нее есть любовник! Если женщина держит голову прямо - у нее есть любовник! И вообще - если у женщины есть голова, то у нее есть любовник
Настоящий мужчина - это мужчина, который точно помнит день рождения женщины и никогда не знает, сколько ей лет. Мужчина, который никогда не помнит дня рождения женщины, но точно знает, сколько ей лет - это ее муж.

О здоровье
• На вопрос: "Вы заболели, Фаина Георгиевна?" - она обычно отвечала: "Нет, я просто так выгляжу".
• Чем я занимаюсь? Симулирую здоровье.
• Я себя чувствую, но плохо.
• Здоровье - это когда у вас каждый день болит в другом месте.
• Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.
• Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть
О жизни.
. Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стомит подумать, что тебе важнее: все или семья
Оптимизм - это недостаток информации.

[Symeon]

Песок сыплется, а все туда же...

Мы часто употребляем ставшие привычными выражения, не вникая в их суть. Когда мы говорим: "Из него песок сыплется", еще куда ни шло, но когда мы употребляем это выражение в отношении дамы, это из ряда вон.
Их дам песок по определению сыпаться не может, каким бы старыми перечницами они ни были.


В России традиционно было принято одеваться в свободные одежды, и чужеземцы, наряженные в обтягивающие ноги чулки, вызывали у русских людей только смех.
Петр I, помешаный на западной культуре, прорубив окно в Европу и разглядев, что там, распорядился ввести в России моду на "кюлоты", облегающие штаны ниже колена, которые носила вся французская знать.
Русское купечество тут же окрестило эту непристойность "бесовской одеждой", чиновники и дворянство послушно обрядилось в облегающие штаны, а светские модники даже надевали кюлоты влажными для большего облегания.

Кюлоты подчёркивали не только достоинства мужской фигуры, но и такие недостатки, как худоба и кривизна ног, позволяя к тому же делать выводы о размерах мужского достоинства.
Стареющие модники, дабы не ударить лицом в грязь перед дамами, на светские рауты подшивали себе в гульфик мешочки с песком.
Иногда, в самый неподходящий момент, когда обладатель модных штанов выделывал сложные танцевальные па с дамой, мешочек протирался и из него высыпался песок. Репутация ухажера страдала, и о нём тут же начинали судачить, что "из него песок сыплется".
Так появилось выражение про стареющих ловеласов, что из них уже песок сыплется, а все туда же.

[Symeon]

[IMG]http://*********ru/1560930.gif[/IMG]

Этимология ругательств

Глупец
Происходит от латинского stupudus и означает удивленный, пораженный изумлением. То есть, глупец всему удивляется и сохраняет в себе способность поражаться всему новому. Не так то и плохо)))

Зараза
Изначально это был комплимент. В первой половине 18 века светские ухажеры называли своих прекрасных дам заразами, поэты употребляли это слово в значении поразить, сразить наповал. Заразой была любая дама, чьи женские прелести волновали, сражали, заражали мужчин. Любовью, конечно, никакой венерологии)
"Ты отказала мне два раза. Не хочу!- сказала ты. Вот такая вот зараза девушка моей мечты"(с)


Стерва
По словарю Даля, это палая дохлая скотина, гниющая плоть, падаль. Гриф-стервятник назван так именно из-за особенности питаться падалью.
Позже словом стерва мужчины стали презрительно называть нечестных, подлых и вредных, "с душком", шлюх. Но видимо, стервозность дам все же заводила мужчин, поэтому слово "стерва", сохранив свой смысловой негатив, стало нести в себе черты роковой женщины.

Блядь
Изначально древнерусский глагол "блядить" значил ошибаться, заблуждаться, пустословить, лгать. Если кто-то нагло врал, его называли блядью, независимо от пола. В славянских языках "блудить" также означало блуждать. Постепенно словом "блуд" стали называть беспорядочную, "блуждающую" половую жизнь. Так появились слова "блудница", "блудолюбие", "блудилище", означающее дом разврата.

Кретин
Если перенестись веков на пять-шесть назад в горный район французских Альп и крикнуть тамошним жителями: «Привет, кретины», никто не обидится, и вас не побьют за оскорбление. На местном диалекте cretin означает всего лишь христианин (от искаженного франц. chretien). Только позже стали замечать, что среди жителей Альп часто встречаются люди умственно отсталые, с нарушением работы щитовидки и характерным зобом на шее, возникающим от недостатка в воде горных ручьев йода. Медики, описывая заболевание, решили не мудрить и воспользовались диалектным словом кретин. Так альпийские христиане стали слабоумными.

Идиот
Это греческое слово изначально не содержало даже намека на психическую болезнь и обозначало частное лицо в значении "отдельный, обособленный человек". Древние греки, очень ответственно относившиеся к общественной и политической жизни, называли себя "политэс", а уклонявшихся и державшихся в стороне называли "идиотэс", то есть занятый своими, личными, узкими интересами, не такой как все. Идиотов сознательные граждане не уважали, и слово обросло новыми пренебрежительными оттенками: ограниченный, неразвитый, невежественный. К римлянам это слово перешло в язык, как idiota - неуч, невежда.
Идиот в значении особенный, не похожий на других, употребил Достоевский. Князь Мышкин не глупый, не идиот, не психически больной, он просто особенный, и ему очень сложно жить в другом для него мире. От слова идиот произошло слово идиома, особенность языка.

Болван
Болванами на Руси называли каменных или деревянных языческих идолов, а также сам исходный материал или заготовку. Очень похоже на чурку, как мне кажется. Китайский болванчик туда же.

Дурак
Слово "дурак" на Руси не считалось обидным и часто использовалось в качестве второго, нецерковного имени. Ребенку давали второе имя, чтобы обмануть злых духов, мол, что с дурака взять.
Во французском языке Дурак (Imbecile) происходит от латинского bacillium, означаюшее "без палки, без опоры". Стало быть, дурак это человек, идущий уверенной походкой, ни на кого не опираясь, это самостоятельный человек, не нуждающийся ни в чьей поддержке. Сдается мне, что дураком обзывали тех, кто все таки упал другим на потеху.

Лох
Два века назад жители русского севера называли лохом лосось. Эта рыба мужественно и у***** продвигается к нерестилищу, поднимаясь против течения по крутым каменистым порогам, а добравшись до места и отнерестившись, теряет последние силы (говорили "облоховивается") и израненная буквально сносится вниз по течению. Там ее ждут хитрые рыбаки и берут голыми руками. Так "лохом" прозвали крестьянина, приехавшего из деревни в город, которого было легко надуть.
PS А уж медведи ничуть не глупее людей. Я смотрела передачу ВВС, как медведи когтят легкую добычу, тут же поедают самое вкусное, то что без костей, и еще уносят медвежатам.

Шаромыжник
1812 год… Непобедимая наполеоновская армия, измученная холодами и партизанами, отступала из России. Завоеватели Европы превратились в замерзших голодных оборванцев, которые смиренно просили у русских крестьян чего-нибудь поесть, обращаясь к ним "сher ami". Крестьяне, французским языкам не обученные, прозвали попрошаек шеромыжниками, тем более что русские слова "шарить" и "мыкать" были недалеки по смысловому значению.

Шваль
Все тот же 1812. Крестьяне не всегда могли оказать французам гуманитарную помощь, и тем часто приходилось питаться павшей кониной. По-французски лошадь cheval, отсюда "шевалье" — рыцарь, всадник. Русские, не видевшие в поедании лошадей особого рыцарства, окрестили жалких голодных французов словом "шваль", в смысле "отрепье".

Шантрапа
Не все французы смогли вернуться во Францию. Многих пленных русские дворяне брали к себе на службу в гувернеры, учителя и руководители крепостных театров. В крепостные театры набор проводили французы, и если особых талантов не видели, махали рукой и говорили "Non chantre pas", то есть к пению не годен.
Слово "шантропа" вышло не из господской, а из крестьянской среды. Не взятые в театр и обречённые вернуться на поля, были названы "но шантропой". Значит те, кому повезло – шантропа.

Подлец
Польское по происхождению слово, означавшее "простой, незнатный человек". Пьеса Островского "На всякого мудреца довольно простоты" в польских театрах шла под названием "Записки подлеца".

Мымра
Коми-пермяцкое слово "угрюмый". Попав в русскую речь, оно стало употребляться для определения необщительного человека, домоседа. По Далю "мымрить" оззначает "безвылазно сидеть дома". Так, мымрой стали называть нелюдимого, скучного, серого и угрюмого человека.

Сволочь
Сволочью на Руси называли всяческий мусор, сгребаемый в кучу. По словарю Даля "сволочь" это все, что сволочено в одно место: бурьян, трава и коренья, сор, зацепленный бороною с пашни. Позже сволочью стали называть любую толпу, собравшуюся в одном месте, а еще позже им стали именовать всяческий презренный люд — алкашей, воришек, бродяг и прочие асоциальные элементы.

Подонок
Подонками на Руси назывались остатки жидкости на дне вместе с осадком. Поскольку по трактирам и кабакам частенько шлялся всякий сброд, допивающий остатки алкоголя за посетителями, их стали называть подонками. То есть те, кто сам находится на дне общества и пьет подонки.
Подонок испольвалось в том же значении, что и ублюдок(незаконнорожденный): недопущенный к столу и наследованию, питающийся остатками.

Наглец
Слова наглый в русском языке употреблялось в значениях внезапный, стремительный, взрывчатый, запальчивый. Понятие "наглая смерть" на Руси означало внезапная, насильственная, неестественная. Наглец это тот, кто берет приступом, внезапностью.
Наглецы действительно шли впереди войск, но своё прозвание получили потому, что шли в бой голыми. Славянский эквивалент берссеков.

Пошляк
Пошлость — исконно русское слово, образованное от глагола "пошли". До 17 века оно означало все привычное, традиционное, совершаемое исстари по обычаю. С началом Петровских реформ и прорубания окна в Европу, пошла борьба с "пошлыми" обычаями, слово стало терять уважение и означать скорее отсталый, постылый, некультурный.
Слову "пошляк" предшествовало слово "пошлость", а ему "пошлый путь", "пошлая дорога", "пошлый купец" – тот кто платит пошлину. В обиход слово попадает лишь в XIX веке со значением "расхожая истина"(у Даля об этом есть!)

Негодяй
В 19 веке, когда в России ввели рекрутский набор, это слово не было оскорблением. Так называли всех, не пригодных к строевой службе. Не служил в армии, значит, негодяй.
Далее это стало относиться к любой неспособности быть к чему-то годным.

[Symeon]

Бернард Шоу

Благодаря материнскому инстинкту женщина предпочитает владеть одной акцией из ста на первоклассного мужчину, а не всем пакетом акций на второстепенного.

***

Бюрократия состоит из наемных служителей, аристократия — из идолов, а демократия — из идолопоклонников.

***

Все без исключения женщины думают, что обладают чувством юмора, потому что любят похихикать над подружкой; но только у одной из тысячи хватает ума посмеяться над собой.

***

Всеобщее уважение к деньгам — это единственное в нашей цивилизации, что дает надежду, единственное здоровое место в нашем общественном сознании. Деньги важнее всего, что есть в мире. Они являются столь же ярким и бесспорным отражением здоровья, силы, чести, щедрости и красоты, сколь бесс***** болезни, слабость, бесчестие, низость и уродство отражают их недостаток. Не последним из их достоинств является то, что они сокрушают людей низких с той же неизменностью, с какой укрепляют и возвышают людей благородных. И только когда они удешевляются до степени обесценения в глазах одних людей и удорожаются до степени недосягаемости в глазах других, только тогда они становятся проклятьем.

***

Думающие женщины — это те, о которых не думают.

***

Если когда-нибудь, гоняясь за счастьем, вы найдете его, вы, подобно старухе, искавшей свои очки, обнаружите, что счастье было все время у вас на носу.

***

Здоровая нация так же не замечает своей национальности, как здоровый человек — позвоночника. Но если вы подорвете ее национальное достоинство, нация не будет думать ни о чем другом, кроме того, чтобы восстановить его. Она не станет слушать никаких реформаторов, никаких философов, никаких проповедников, пока не будут удовлетворены требования националистов. Она не будет заниматься никакими делами, сколь неотложными они ни были бы, кроме дела воссоединения и освобождения.

***

Мы не имеем права потреблять счастье, не производя его.

***

Мой способ шутить — это говорить правду. На свете нет ничего смешнее.

***

Ненависть — месть труса за испытанный им страх.

***

Нет такой женщины, которой удалось бы сказать «до свидания» меньше, чем в тридцати словах.

***

Патриотизм — разрушительная, психопатическая форма идиотизма.

***

Разумный человек приспособляется к миру; неразумный пытается приспособить мир к себе. Поэтому прогресс всегда зависит от неразумных.

***

Уметь выносить одиночество и получать от него удовольствие - великий дар.

***

Человека подкупает не сама лесть, а то, что его считают достойным лести.

***

Мужества не существует, есть только гордость.

***

Вы видите то, что есть, и спрашиваете: «ПОЧЕМУ?» А я мечтаю о том, чего никогда не было, и говорю: «ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?»

***

В царстве глухих и одноухий — король.

***

Все лучшие детские книги были написаны для взрослых.

***

Ад вымощен музыкантами-любителями.

***

Никогда не давайте своему ребенку книгу, которую вы не стали бы читать сами.

***

Не пытайтесь жить вечно. Все равно ничего не выйдет.

***

Легче жить со страстной женщиной, чем со скучной. Правда, их иногда душат, но редко бросают.

***

Мужчина не должен жениться, пока не знает, каким он станет в будущем.

***

Своей популярностью брак обязан тому, что он сочетает наибольшее искушение с наибольшим удобством его удовлетворения.

***

Человеком можно завладеть только с помощью его религии, а не вашей.

***

На небесах ангел не представляет собой ничего особенного.

***

Шоу сильно страдал от головной боли. Когда после очередного приступа его познакомили с Нансеном, Шоу огорошил знаменитого полярного исследователя вопросом: не случалось ли тому обнаружить где-нибудь лекарство от головной боли?


– Нет, – отвечал удивленный Нансен.


– А вы пытались его отыскать?


– Нет.


– Это мне нравится! – воскликнул Шоу. – Вы потратили жизнь на то, чтобы открыть Северный полюс, который каждому из нас так же необходим, как хвост, и вам даже не пришло в голову открыть лекарство от головной боли, о котором весь мир мечтает, как о манне небесной.

***

Я никогда не прошу того, что могу купить.

***

Добродетель есть не что иное, как недостаточно сильное искушение.

***

Добродетель не в том, чтобы воздержаться от греха, а в том, чтобы не желать греха.

***

Не делай другим то, что ты хотел бы, чтобы они делали для тебя. У вас могут быть разные вкусы.

***

В любви всегда один целует, а другой лишь подставляет щеку.

***

От рождения до смерти мужчина остается дитятей женщины, которому постоянно от нее что-то нужно и который никогда ей ничего не дает, разве только подержать и сохранить что-нибудь, что может пригодиться ему самому.

***

Первая любовь требует лишь немного глупости и много любопытства.

***

Секрет героизма: никогда не позволяйте страху смерти руководить вашей жизнью.

***

Научитесь искусству убедительно говорить «нет». Это самое необходимое на свете умение; жизнь ваша будет сплошной мукой до тех пор, пока вы не сумеете выдавать такой ответ без малейшей запинки самым категорическим тоном, совершенно не считаясь ни с чувствами, ни с влиятельным положением просителя.

***

Картина, которую хвалят больше чем десять процентов публики, подлежит сожжению.

***

Книги много выигрывают, если их не читают. Поглядите хотя бы на наших классиков.

***

Убедительность – вот альфа и омега стиля. Тот, кому не в чем убеждать, не имеет стиля и никогда его не обретет; тот, кому есть что утверждать, достигнет стилистических высот, соответствующих твердости и глубине его убеждений.

***

В литературе так: новичок стремится любой ценой овладеть литературным языком, а кто поопытнее – освободиться от этих пут.

***

Только человек, который пишет о себе и своем времени, может писать обо всех народах и всех временах.

***

Чтение сделало Дон Кихота рыцарем, а вера в прочитанное сделала его сумасшедшим.

***

Берегись человека, не ответившего на твой удар: он никогда не простит тебе и не позволит простить себя.

***

Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается.

***

Иногда надо рассмешить людей, чтобы отвлечь их от намерения вас повесить.

***

Каждый человек имеет право на собственное мнение – при условии, что оно совпадает с нашим.

***

Скажи ему, что на небе 978301246569987 звезд, – и он поверит. Но скажи ему, что эта скамейка только что выкрашена, – и он непременно потрогает пальцем.

***

Великие общества созданы людьми, ставившими крестик вместо подписи, и разрушены людьми, сочинявшими латинские стихи.

***

Старики – народ опасный: им нет дела до того, что может произойти с миром.

***

Экзамен хорошего воспитания мужчины и женщины – их поведение во время ссоры. Всякий может вести себя прилично, когда все идет гладко.

***

Единственный способ что-то узнать – это что-то делать.

***

Глупцы готовы жертвовать всем на свете ради двух приобретений: счастья и свободы, но бывают наказаны тем, что добиваются своего, и оказывается, что испытывать счастье у них нет способностей, а что делать со свободой, они понятия не имеют.

***

Никогда не указывайте на ошибки, если не знаете, как их исправить.

***

Самые невыносимые мучения причиняет продление самых сильных наслаждений.

***

На завтраке в Кливленде леди Астор однажды проронила:
– Ненавижу, когда убивают ради удовольствия.
Она была совершенно уверена, что подобное замечание будет по душе Шоу.
– И вы ненавидите убийство ради удовольствия? – тут же спросил у Шоу какой-то недоросль.
– Смотря кого убивать, – ответил Шоу.

***

Незнакомка из Цюриха сообщила Шоу свой адрес и предложила: «У вас лучший в мире мозг, а у меня лучшая в мире фигура. У нас должен быть лучший в мире ребенок».
Шоу ответил: «А если дитя унаследует мою фигуру и ваш умишко?»
(«Этот рассказ долго связывали с именем Айседоры Дункан, но то была не она», – замечает биограф Шоу Хескет Пирсон.)

[kasatkinaog]

Без женщин начало нашей жизни было бы лишено поддержки, середина - удовольствий и конец - утешения.
Н. Шамфор

Большая часть мужчин требует от своих жен достоинств, которых сами они не стоят.
Л. Толстой

Большинство женщин повинуются голосу сердца, и поведение их во всем зависит от мужчин, которых они любят.
Ж. Лабрюйер

Быть человеком - это много, но быть женщиной - еще больше.
М. Ларни

В жизни нередки случаи, когда женщина изо всех сил скрывает страсть, которую испытывает к мужчине, в то время как он так же прилежно разыгрывает любовь, которой вовсе к ней не чувствует.
Ж. Лабрюйер

В мужчину, которого любят все женщины, не влюбится ни одна из них.
В. Ключевский

В некоторых случаях одна женщина намного проницательнее сотни мужчин.
Г. Лессинг

В ошибке любой женщины есть вина мужчины.
И. Гердер

В сердце женщины заключены ее душа и разум.
Р. Гурмон

Великие вещи, все, как одна:
Женщины, Лошади, Власть и Война.
Редьярд Киплинг.
Баллада о царской шутке

[Symeon]

[IMG]http://*********org/594961m.jpg[/IMG]

Сергей Маковецкий - Правила жизни

Я — хохол.

Беда России в том, что у нас нет среднего уровня. Чуть что — гениально, звезда! А вот если бы существовал крепкий средний уровень, было бы легко понять, что выше этого уровня, а что ниже. Что действительно произведение искусства, а что — просто так.

Я отлично дою коров. У нас в деревне была корова Музя, которая всегда ждала, когда я встану спину размять, чтобы задней ногой полное ведро молока выбить. Но это она не со зла — просто немного вредная была.

Меня не приняли в пионеры, потому что в тот день мы с мамой поехали в деревню на Пасху. Директриса сказала: " Если вы уедете, мы не примем Сергея в пионеры", а мама сказала: " Ну и хорошо". А вот в комсомол меня заставили поступить. Я пришел, и меня спросили, что значит быть коммунистом. Я выдал цитату из Ленина, и был принят единогласно.

Сейчас можно бить себя в грудь и говорить, что был диссидентом. Но я диссидентом не был. Я читал Ленина и хорошо знал историю КПСС.

Радоваться за другого — сложнее, чем его жалеть.

Я понял, что стал взрослым человеком, только тогда, когда не стало мамы.

Когда мама впервые пришла на мой " Старинный русский водевиль", она весь спектакль проплакала. Я говорю: " Мамочка, что же вы плакали? Это же водевиль". А она говорит: " Очень смешно было, вот я и плакала".

К маме надо обращаться на " вы".

Десять лет назад, когда мама еще была жива, мы поехали вместе в нашу деревню под Киевом. Подошла к нам моя старая подружка Тамара и говорит: " Шановний Сергей Васильевич, просим не отказать нам и выступить перед жителями". Я страшно растерялся, пришел в клуб, а там — вся деревня. Я рассказывал что-то, читал, пел, и все смеялись, аплодировали. А потом они говорили моей маме: " Уважил нас Сережка. Не побрезговал".

Хотел бы я сейчас жить загородом? Я прекрасно себя чувствую в деревне. Но одно дело туризм, а другое — эмиграция.

Жизнь стала очень быстрой, и люди стали очень громко разговаривать.

Жизнь у меня такая: приехал, поменял пиджак и снова уехал. И я так к этому привык, что, когда наступает время отпуска, даже не могу сообразить, чем себя занять.

Однажды я чуть было не купил мотороллер. Но меня дружок отговорил. Говорит: " Зачем он тебе нужен?" Я говорю: " Представь себе: кругом пробки, а я спокойно еду в театр". А он говорит: " Ага, а вся Москва кричит: посмотрите — вон Маковецкий в театр поехал".

Последний раз я был в метро год назад. Я страшно торопился на спектакль, а в городе была сумасшедшая пробка. Я тогда подумал: " Хорошо было бы, если б в метро звучала легкая музыка". Просто в метро все слишком мрачно. Когда люди заходят в подземелье, у них и лица становятся подземельные.

Ненавижу опаздывать. Заставлять людей тебя ждать — это глупость и неуважение. Прежде всего к самому себе.

Не понимаю, как молодой актер может выйти на сцену с брюшком.

Когда я на сцене, я вижу всю публику. В молодости я думал, что надо пытаться пробить всех, но теперь понимаю, это ошибка. Того, кому жена сказала " пошли в театр, все уплочено", никогда не пробить.

Актер всегда получает от спектакля больше, чем зрители.

Когда актер говорит, что устал от известности, — он врет. Как известность может досаждать?

Мне не все равно как я одет. Но актерам гораздо проще, чем актрисам. Если у актера есть один хороший смокинг — у него все в порядке. А у актрис все платья — одноразовые. И чем платье более запоминающееся, тем сложнее надеть его второй раз.

Была у меня любимая шапка — я ее называл " амнистия", потому что она была очень похожа на арестантскую. Очень я ее любил. Она приобретала на голове те формы, которые ей хотелось. Я снялся в ней в фильме Йоса Стеллинга " Душка". А после съемок ко мне подошла помощница Стеллинга и говорит: " Простите, Сережа, но Йос спрашивает, не отдадите ли вы эту шапку в его музей?" В общем, пришлось шапку отдать.

Ручная работа не может стоить дешево.

Поменять лампочку я могу. Я знаю, что такое физический труд.

Я умею готовить вкусную шарлотку — в ней много яблок и мало теста. И курицу умею запекать: обмазываешь горчицей, кладешь на решетку, под решетку ставишь противень с крупно нарезанной картошкой — и в духовку. Отличное блюдо, если к вам пришли гости.

У актеров не бывает пенсии. Не представляю, чтобы я сидел на берегу Адриатического моря, грел ножки и смотрел на чаек.

Недавно меня сняли для одного журнала, и, видимо, чтобы сделать комплимент, убрали в Фотошопе все морщины. Лицо получилось натянутым, глаза узкие. Когда журнал вышел, друзья боялись мне звонить. Думали, что я сошел с ума и сделал пластическую операцию.

Я не боюсь старости. Ее незачем бояться. Нужно лишь понять, как ее встречать.

Я всегда давал списывать.

Соседей не выбирают.

Источник: esquire.ru
Записала Анна Пражина, «Сноб»