Хорошие стихи...

[MOPO]

Алла и Александр,
Беспалый,
Elena_privat,

Детективо :biggrin: :biggrin::biggrin:

[Беспалый]

МОРО,
Дык! От скуки на все руки.

[Алла и Александр]

Детективо

Сам это слово :biggrin:

[PAN]

Напала на стихотворение где-то в интернете:

Седой усталый доктор, анализ изучая
Не говорит ни слова, лишь головой качает....
И приговор озвучен:" У Вас почти нет шансов...
. Поймите, что природа здесь не дает авансов".

Перелистал много... Но автора так и не нашел...

Второй год гуляет по сети...

Кто сможет???...:rolleyes:

[Malina sladkaja]

ДИОГЕН И АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ.


За сотней сотня, в путь идут полки,
Фаланга македонская прекрасна.
Привал велит устроить у реки,
Великий Александр громогласно.

А у реки философ Диоген,
Под Гелиоса нежными лучами.
Презрев холодность и бездушность стен,
Лежал, не зная горя и печали.

В его глазах, и в позе, и в лице,
Увидел Александр безмятежность,
И красоту - не в облике - в душе,
И мудрости великую безбрежность.

"О, Господин, что сделать для тебя"? -
В словах царя звучало уваженье.
"Построить дом? Дать денег? Слуг? Коня?
Как проявить мое к тебе почтенье"?

"Я не хочу подарок щедрый твой, -
Здесь у реки чудесно и привольно,
Ты солнце заслоняешь надо мной,
Подвинься чуть - и будет мне довольно".

И отошедши в сторону на шаг,
Великий царь к Олимпу обратился:
"О, Боги, если будет новый шанс,
Хочу, чтоб Диогеном я родился".

Услышав, рассмеялся Диоген.
"А что тебе сегодня-то мешает?
Ты тоже презираешь духа плен,
Куда идешь? Зачем? Что привлекает"?

"Иду я край персидский покорять,
До Индии, до края Ойкумены,
А после буду тоже отдыхать,
Как ты сегодня, не боясь измены".

И снова рассмеялся Диоген:
"Безумный, что ты ищешь? Это рядом.
Блаженствую я ныне - вот удел,
И власть над миром для сего не надо.

Ты отдохнуть мечтаешь? Вот песок,
С чего ты взял, что мир весь покоряя,
Отыщешь где-то радости цветок,
Что в руки упадет, благоухая?

Не отдохнешь сейчас - и никогда
Тебе уж не дано остановиться.
Умрешь в дали от дома ты тогда,
Как умирают все, кто так стремится."

На том и был окончен разговор,
Царь поклонился, но не смог остаться,
Назначив сам грядущий приговор.
Он слышал зов - и он спешил сражаться!

Но вот о чем вещали люди встарь,
Что в день один они скончались оба.
Старик-философ и мальчишка-царь
Обоих приняла земли утроба.

И встретились их души на пути,
Ведущему к владениям Аида.
Им вместе довелось туда идти,
Куда царя послала Немезида.

"Идем с тобою вместе, о мудрец,
Предстанем царь и нищий перед Богом,
Меня на троне подстерег конец,
А ты скончался в рубище убогом".

"Ты прав", - ему ответил Диоген,
"Но лишь ошибся, кто из нас убогий,
Завоевать пол мира ты успел,
Я всем владел - не отходя с порога.

Я счастлив был в покоя полноте,
А ты бежал - и умер в суете.

Алексей С. Железнов - Гримнир Татхагата.

[MOPO]

КОНЕЧНЫЙ ПУТЬ (C) Хуан Рамон Хименес


...И я уйду. А птица будет петь,
как пела,
и будет сад, и дерево в саду,
и мой колодец белый.

На склоне дня, прозрачен и спокоен,
замрет закат, и вспомнят про меня
колокола окрестных колоколен.

С годами будет улица иной;
кого любил я, тех уже не станет,
и в сад мой за беленою стеной,
тоскуя, только тень моя заглянет...

И я уйду; один - без никого,
без вечеров, без утренней капели
и белого колодца моего...

А птицы будут петь и петь, как пели.

[Нотка8]

Тончайшим сделаны пером
Судьбы картинки,
И виснут в воздухе сыром
На паутинке.
Летящим почерком своим
Дожди рисуют,
И ветер легкие, как дым,
Штрихи тасует.
...Рисуют, будто на бегу,
Почти небрежно.
Я тот рисунок сберегу,
Где смотришь нежно.
Живу покорна и тиха.
И под сурдинку
Колеблет ветер два штриха
И паутинку.

Лариса Миллер

[Нотка8]

МУЗЫКА

Загремели свадьбы,
застонали проводы.
Перепутались и праздники,
и плачи...
Строки нотные строят
колючей проволокой.
Я бы музыку записывал
иначе.
Я бы музыку писал,
на клевер падая.
Мне бы нравилась
поющая
работа.
Я бы музыку писал
на строчках пахоты,
на ладошке
годовалого ребенка.
Засыпал и просыпался,
ел не досыта,
растворился б
в неожиданных мотивах.
Я бы музыку писал
на струйках дождика
или лучше -
на летящих паутинках.
Я бы музыку ловил
в озерах ласковых.
Я бы пил ее,
как пьют хмельное зелье.
Я бы музыку писал
на крыльях ласточек.
Я бы музыку писал
на шкуре зебры.
Я бы музыку творил,
кричал и мучился.
Я б искал ее
возвышенно и жадно...
Но уже сочинена
такая
музыка.
Если ты ее не слышишь -
очень жалко.

Роберт Рождественский

[Валерьевна]

СЕМЁН ГРИНИН
****
Перед отцом – судьёй моим
Поставил я вопрос:
- Скажи мне, под влияньем чьим
Учился ты и рос?

Он папиросу закурил
И медленно изрёк:
- Один мой однокашник был
В своей работе бог.

Сумел он многое открыть,
Начитан и учён.
- О чём могли вы говорить?
- Да, в общем, ни о чём.

Тогда он бедствовал, ходил
В плаще и в дождь и в зной.
«Всё относительно», - твердил,
Открыл закон такой.

Я говорил ему подчас,
Что нас невзгоды бьют.
Но где-то людям хуже нас –
И ничего, живут.

Перипетии бытия
Сумел он пережить.
- Всё относительно себя
Я должен сам решить.

Такое правило открыл
Я, глядя на него.
- Что он такое говорил?
Да, в общем, ничего.

[Нотка8]

Лариса Миллер

Для грусти нету оснований,
Кочуем в длинном караване
Всех поколений и веков,
Над нами стая облаков,
А перед нами дали, дали.
И если полюбить детали,
Окажется, что мы богаты
Восходом, красками заката,
И звуками, и тишиной,
И свистом ветра за стеной,
И тем, как оживают листья
Весной. И если в бескорыстье
Земных поступков наших суть,
Не так уж тяжек этот путь.

[Skadi]

Мой тихий сон, мой сон ежеминутный —
Невидимый, завороженный лес,
Где носится какой-то шорох смутный,
Как дивный шелест шелковых завес.

В безумных встречах и туманных спорах,
На перекрестке удивленных глаз
Невидимый и непонятный шорох,
Под пеплом вспыхнул и уже погас.

И как туманом одевает лица,
И слово замирает на устах,
И кажется — испуганная птица
Метнулась в вечереющих кустах.

О. Мандельштам

[Skadi]

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.

Как журавлиный клин в чужие рубежи,-
На головах царей божественная пена,-
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И море, и Гомер - всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

1915

[Валерьевна]

«БАБОЧКА»

Сказать, что ты мертва?
Но ты жива лишь сутки.
Как много грусти в шутке
Творца! едва
могу произнести
«жила» - единство даты
рожденья и когда ты
в моей горсти
рассыпалась, меня
смущает вычесть
одно из двух количеств
в пределах дня.
(…)
Сказать, что вовсе нет
тебя? Но что же
в руке моей так схоже
с тобой? И цвет –
не плод небытия.
По чьей подсказке
и так кладутся краски?
Навряд ли я,
бормочущий комок
слов, чуждых цвету,
вообразить бы эту
палитру смог.

На крылышках твоих
зрачки, ресницы –
красавицы ли, птицы –
обрывки чьих,
скажи мне, это лиц
портрет летучий?
Каких, скажи, твой случай
частиц, крупиц
являет натюрморт:
вещей, плодов ли?
и даже рыбной ловли
трофей простёрт.

Возможно, ты – пейзаж,
и, взявши лупу,
я обнаружу группу
нимф, пляску, пляж.
Светло ли там, как днём?
иль там уныло,
Как ночью? и светило
какое в нём
взошло на небосклон?
чьи в нём фигуры?
Скажи, с какой натуры
был сделан он?

Так делает перо,
скользя по глади
расчерченной тетради,
не зная про
судьбу своей строки,
смешались, но доверясь
толчкам руки,
в чьих пальцах бьётся речь
вполне немая,
не пыль с цветка снимая,
но тяжесть с плеч.

[Skadi]

Второй мой тайм.
Дыхание второе.
Другой режим
Теперь необходим...
О, высшее волнение
Покоя -
Жить всею жизнью,
А не днём одним!

Н. Доризо.

[Валерьевна]

Где есть Христос, там будет и Иуда,
А где Иуда, там всегда кресты,
Жизнь не изменит никакое чудо,
За исключеньем чуда доброты.

Пока жестокость не забудут люди,
Земля не станет колыбелью роз:
Из века в век так было и так будет –
Добро и зло, Иуда и Христос.
Г. Н. Ужегов