Проза Алексея Кофанова

[Волдед]

А я че та местами не въехал в этот поток странных аллегорий.....:eek: Чем то смахивает на сон обкурившегося наркомана....:eek:

[Алексей Кофанов]

У слова "аллегория" вообще-то есть точное значение... И тут оно близко не лежало...

Что ж - и такие бывают комментарии :biggrin:

[Лев]

Волдед
Так, мимо проходил

...он же мимо проходил...

[Алексей Кофанов]

А вот и давно обещанное авторское чтение:

[Рыжая Скво]

А вот и давно обещанное авторское чтение:

Умираю, жду и неавторского :rolleyes: а еще больше рецензий!!!!!kuku:rolleyes::biggrin:
Пушкина хАчу:eek::biggrin:

[Dдок]

А вот и давно обещанное авторское чтение:

А зачем?...нет, просто интересно! Для чего читать, если напечатанное размещено?:eek:

[Рыжая Скво]

Сереж, мы ж в театры ходим. А книжки уже перечитаны....
По той же причине. Да и не скучно автор это делает.... совсем не скучно!

[Dдок]

Да и не скучно автор это делает.... совсем не скучно!

Точно! Совсем не скучно!

[Сержик]

А вот и давно обещанное авторское чтение:

Одна сказка была уже Леонидом Филатовым прочитана,и каак ,так зачем же пародировать-не интересно !!!

[Рыжая Скво]

И моноспектакль замечательный был У меня сын сейчас в театре актерскому мастерству учится.
Театр самим Филатовым благославленный. Ведущий спектакль
"Федот.." естественно - скажете труппе что не стоит играть?

А чего поем? Все старое, любимое. Зачем? Вопрос риторический.....:wink:

[Алексей Кофанов]

Одна сказка была уже Леонидом Филатовым прочитана,и каак ,так зачем же пародировать-не интересно !!!

При чём здесь "пародировать" ??? :redface:
Пародия - это когда нечто схожее. Моя сказка решительно ничем не схожа с "Федотом"; равно как и моя манера чтения.

[Орхидея]

Алексей Кофанов,
Вы необычно пишете!

[Алексей Кофанов]

Спасибо, Орхидея! :smile:

Начну публиковать вещицу более крупную:
Сказквиль о стране музыкантропов

От редактора
Эта рукопись найдена при раскопках одного старого рояля. Сохранность была плачевна: разрозненные листы полустерты, повреждены неизвестными паразитами, некоторые писаны вовсе другой рукой. Отчасти связный текст, который я озаглавил «Хроникой», перемежался с фрагментами дневника и прочей текстовой рванью. Пришлось повозиться.
Подчеркну: за некоторые абсурдные суждения автора я ничуть не отвечаю. В частности, его крайне субъективные мысли о государстве и правительстве отнюдь не следует обобщать и вообще принимать всерьез – я привел их лишь из редакторской честности, в качестве курьеза.
А. Кофанов


ХРОНИКА

В некотором царстве, некотором государстве путем военного переворота к власти пришли гитаристы.
Ах, как хотелось бы мне начать именно так! Будто это простые выдумки, и произошли они где-то, неведомо где, нигде!.. Увы. Случилось всё это у нас, и я горьким событиям печальный очевидец.
Отогреюсь душой, вспоминая чудесное прошлое… Из нынешнего sempre lugubre* невероятной сказкой представляется оно, ошеломляя совершенством, красотой и правдивостью.
О, пресветло украшенная столица наша, древний и великий город Руководск! Он назван так был, ибо руководство наше действительно испокон веку водило руками. Эти вандалы переименовали его в Приструниловск. Пропал великий город, канул навегда – но не буду забегать вперед…
Как подобает всякой приличной стране, много столетий у нас правила партия центристов-симфонистов. Только не вообразите примитивной однопартийности: непосредственно внутри партии имелось множество других. Собственно говоря, у каждого члена была своя партия. Основой** служило ультра-центристское дерево***, пустившее корни в углубленной середине. Имелись ультра-правые (контрабасы): от тяжести они не могли перемещаться, и потому были предельно консервативны. Были и крайне-левые: скрипки. Из-за своей левизны и свободы они порой поднимались очень высоко (до пятой октавы).
___________
*Постоянного мрака
**В каждой стране власть основывается на принципах посадки – в данном случае оркестрантов на сцене (А.К.)
***Очевидно, деревянные духовые. Они всегда сидят по центру, но в глубине. Нельзя не согласиться, что лучше уж сидеть в оркестре, чем в иных местах… (А.К.)


Все они, согласно демократическому централизму, подчинялись Генеральному Секретарю с палкой.
Загадка: чем могли быть недовольны граждане при столь совершенных принципах правления? Однако Генеральный Секретарь, он же Дирижер, носил в народе глумливую кличку, извините, «Дирижабль» – ибо действительно, если откровенно, смахивал немного на жабу. Впрочем, стыжусь этих слов и готов вычеркнуть их, потому что пинать мертвого льва… Но я решил писать предельно честно.
Звали его Алексей Алексеевич Алексейц-Четырнадцатый (все его предки, соблюдая славную фамильную традицию Алексейцев, были Алексеями Алексеевичами). Древний род его происходил от Юрика – великого князя темир-ханского. Несмотря на слегка омерзительную внешность, он в сущности был духовен, как Бетховен.
Разве можно забыть величественную картину, когда Алексейц возвышался приятно-округлой фигурой над оркестром, держа в толстеньких пальчиках Музыку! Живот благообразно колыхался в такт отбиваемым долям, половицы трепетали, вступая в резонанс с масштабами его дарования!…
Бедняга! Теперь он вынужден лишь руководить миланским «Ля скала», где всегда был главным приглашенным дирижером. Какая утрата для отечественной культуры!

Периодически страну оглашала агитация:
- Ходить на концерты – ваш гражданский долг! Приди и отдай Родине своё ухо! Многие думают: что зависит от моего уха? Миллионы ушей слушают музыку… Но нет! Если ты не придешь, другие за тебя решат судьбу музыки. Приди и изъяви свою волю!
За этим следовала серия симфонических, фортепианных и камерных концертов. Нельзя не восхититься разумностью этой пропаганды: электорат покупал билеты, и мы, музыканты, могли безбедно существовать.

Единственной серьезной проблемой правительства была борьба с симфонидами – вредителями, заводящимися в партитурах. Их изгоняли ультразвуком. Истые гурманы, эти паразиты предпочитают молодые побеги, самые мелкие ноты – поэтому начинают с форшлагов, а потом пожирают шестнадцатые и тридцатьвторые целыми гроздьями. Однажды симфонидами едва не была поглощена рукопись моцартовской оперы «Козьи фантутти»*, несколько отборнейших колоратур погибло на корню.
Борьба с симфонидами входила в круг обязанностей главного нотного цензора Малюты Мюллера – добрейшего и блестяще образованного человека. О, где он теперь? Кажется, прозябает в приемной комиссии какой-то консерватории…
___________
*Видимо, так автор произносит «Cosi fan tutte» – «Женские поступки» (А.К.)


Где-то на периферии музыкального процесса пребывала мелкая группировка тихострунного треньканья – так называемые ГИТАРИСТЫ (рука содрогается писать это ужасное, одиозное слово!). Некоторым из них по недосмотру властей иногда удавалось пролезть на сцену, основная же масса расселась по кабакам, пользуясь своей мобильностью: не в каждом кабаке уместится рояль. Там они исподволь готовили свой кабацко-пивной путч…
Даже гитаристы с образованием (как ни дико звучит – встречались и такие), постепенно приучивались в кабаках играть без нот, доверяясь лишь собственному субъективному слуху (хотя мой гигантский опыт доказывает, что без нот играть абсолютно невозможно! Как ухитряются гитаристы?! Тут какой-то фокус, шарлатанство). Эта мнимая «свобода» развивала в них анархистские, нигилистические замашки. Вот жестокий урок властителям: нужно строжайше запрещать игру без тщательно отредактированных и проверенных нот!
Зловещее зарево гитаризма только занималось. О, если б мы могли видеть, если бы розовая дымка не затянула наших глаз!..
Они отвратительны даже внешне – гитаристы и прочие «народники»: они держат инструменты возле чрева, брюха, демонстрируя свои жизненные приоритеты. Вообразимы ли скрипка или гобой, прижатые к животу (фортепиано даже не упоминаю)?!

В темных подземельях, в каких-то мрачных «клубах» дымно клубились так называемые «рокеры»*. Я даже не подозревал о существовании этого подвида gorilla musicantus, во время ужасных событий они возникли из небытия, как тромбон среди пианиссимо – но оказывается, существовали всегда… Многого не знаем еще мы на нашей планете; говорят, в пучинах океана доныне странствуют динозаурусы… Рокеры – это худшая разновидность гитаристов, это гитаристы с электричеством, это питекантропы с винтовкой. В перевороте они сыграли чудовищную роль, даже провозглашена была «диктатура блэкморизма» – но теперь, к счастью, вновь загнаны в подобающие им трущобы.
_________
* Впервые слышу это странное слово. Эти мифические существа явно созданы больной фантазией автора (А.К.)


Перейду к горестным событиям.
В прекрасном белоколонном зале Консерватории играли сюиту из балета Чуковского «Дон Жизель». Алексейц колыхался, фалды его фрака разлетались, словно крылья черных лебедей… На концерте неизвестно зачем присутствовала малорусская рок-группа «Остатня heavy’лына». Посредине знаменитого «Медланто скучнабиле» (я лично был в зале и наслаждался, засыпая) гитарист этой группы Мыкола Тяжеляк рявкнул историческую, хоть и малопонятную фразу:
- Караул устал, твою мать!
После чего группа в полном составе взгромоздилась на сцену, и тот же Тяжеляк изрек:
- Зараз мы покажем, шо такэ хард-рок-шоу, и шо такэ лохи! – последним словом намекая на перепуганных оркестрантов, топтавшихся в углу сцены с некоторой (впрочем, хорошо скрываемой этими мужественными людьми) готовностью начать массовый брейк-данс. Последовало кошмарное громоподобное светопреставление. Алексейц в знак протеста тайно отрекся от должности и бежал за границу в платье тещи.

Десять дней рокеры отъявленно бесчинствовали на улицах. Эти грубые, как матросы, отморозки всюду возили усилительную технику (некоторые хамские термины, увы, крепко засели в моей памяти: «комбик», «портал», «эквалайзер»…) и начинали на площадях свои ужасные оглушительные «концерты». Эти невежественные вандалы (которые вместо нот употребляют так называемые «цифровки») дошли до того, что вдребезги низвергли монумент гениального грузинского скульптора, коим увековечен был великий Натан Осиц, изобретатель нотной грамоты! Впрочем, когда власть укрепилась в руках более умеренных «классиков», памятник восстановили. По-прежнему в садике Консерватории можно видеть мощного тридцатидвухметрового старца, вздымающего на подъятой длани тридцатьвторую ноту.

Воцарился хаос.
Стонет душа по утраченному прошлому. О, сверкающие великолепием золотые своды валторн, девические очертания контрабасов, благородный блеск скрипичного лака… О, победоносный император инструментов – концертный рояль! Крышка его, вздыбленное ангельское крыло, таило под собой космос музыки. Всполошенными птицами трепетали руки пианистов, шуршали смычки, серебристой струйкой выливался из тромбонов на паркет конденсат…
Новое поколение даже не представляет, сколько потеряло…
Нет, всё это есть и теперь, оркестровые и фортепианные концерты продолжаются – но в иных залах до четверти (только вдуматься!) концертов играют гитаристы! Они всюду! Каждую неделю хоть раз да услышишь по радио омерзительные струнные звуки! Как вынести такой неслыханный упадок культуры?!…

Должен сознаться: в минуту упадка я сам, превозмогая отвращение, выучил три гитарных аккорда. То было, кажется, тоническое трезвучие ля-минора, которое они на своем гнусном новоязе обзывают варварским словечком «Am», и еще какие-то два. Но подчеркиваю: я сделал это тайно, не афишируя и никого не вовлекая в преступное сотрудничество с режимом! В ужасе взираю на сей «инструмент», висящий у меня на видном месте, и надеюсь, что люди грядущего извинят мою невольную слабость самосохранения.
А иные примазались! Например, композитор Мишка Чистокович втерся к гитаристам, строчит для них какие-то пьески, сонатки – утискивая воображение в прокрустово ложе шести струн. Это он-то, писавший раньше для фортепиано!
Мишка осмелился предложить мне вести теорию в музыкальной школе этих недоносков. Чтоб я учил какую-то сопливую хряпу с грязью под ногтями правой руки! Возмутительно!
Мне хватило выдержки проработать там полтора года, потом меня выкинули на улицу. Якобы пил. Гнусные наветы! Да много ли я пил-то, Господи! Быдло – оно быдло и есть…

Государство – то есть банда гитарных чиновников – стало ненасытно, с каждым годом всё больше и больше хочет денег для собственных привилегий. Надеюсь, нигде в мире больше нет таких преступных государств. Наше «правительство» отличается от мафии только полной безнаказанностью, и потому обнаглело до крайней степени.
(От редактора. Еще раз подчеркиваю свою непричастность. Автор, по-видимому, бредит. Во всяком случае, эти обвинения следует относить только к его, автора, «Стране музыкантропов»)
Где брать деньги людям, которые умеют только «править» – то есть ничего не умеют? (так в рукописи – А.К.) Способ один: вымогать у населения. И гитаристы выдумали неслыханный прием шантажа: они называют это «налогами».
Сначала они ввели «налог на бесструнность». Все музыканты, играющие без струн (духовики, ударники, вокалисты) обязаны платить в казну денежки – 20 процентов от количества произведенных звуков (интересно, как высчитывать звуки, если кларнет играет одноголосно, а баян аккордами? Также виртуозы производят больше звуков на единицу времени – и потому обязаны больше платить. Это привело к сознательному отказу виртуозов от быстрого темпа – и к общему увяданию искусств). Невероятный абсурд! За что, за что мы платим?! Ответ прост: «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать»… О, никто в мире, кроме трижды проклятых гитаристов, не мог додуматься до подобного!
Впрочем, благородная каста пианистов некоторое время избегала этого варварского нововведения: мы сумели доказать, что в сущности играем на струнах (как ни противно было подчеркивать наше мнимое сходство с торжествующим быдлом). Однако вандалам показалось мало. И они обложили налогом «инострунцев» – то есть всех, у кого струн не шесть. Причем – о несправедливость! – этот налог «прогрессивный»: чем больше струн, тем больше сумма (вот в чем нынче выражается «прогресс»!) Минимум платят балалаечники и домристы, эти гитарные подпевалы, эти так называемые «народники». Так и хочется воскликнуть: господа, вы не с народом, вы против него! Вы с гитаристами!
Сперва некоторой льготой пользовались попутчики-семиструнники, но позже льготу сняли. И поделом! Нечего потакать цыганским прихвостням!
Тягчайший удар пришелся на арфистов и пианистов – на нас вообще в неслыханном троекратном размере (потому что струны строенные). Мы практически приравнены к органистам – хоть это вопиющая несправедливость, ибо струн у них нет вовсе. Пианистам необходимо решительно заявить о размежевании с классово чуждыми органистами!
К этому присовокупился «налог на добавленную звучность»: все инструменты, звучащие громче гитары, обязаны дополнительно платить. Так как этот презренный инструментишко безобразно тих – под новый налог попали абсолютно все, даже недавние союзники властей электрогитаристы. Главной дисциплиной музыкальных учебных заведений негласно стало «Пианиссимо»: либеральные педагоги выразили так свое несогласие с политикой гитаристов. Но контролеры ходят по концертам с децибеллометрами, и стоит какому-нибудь трубачу увлечься – наутро уже ждет его налоговое извещение.
Вдобавок, у каждого музыканта должен иметься ГЛИСТ (государственная лицензия исполнительского страхования). Если хочешь выступать, ты обязан уплатить изрядную сумму за эту бумажонку. А тебе государство заплатит, только если наступит «страховой случай», то есть: 1) испарение пальцев в результате генетической мутации, 2) падение метеорита на голову, 3) Вселенский потоп. Иных страховых случаев не предусмотрено.
Когда и этих денег правительству стало мало, они выдумали «пенсию». Это слово происходит от музыкального термина «pensieroso» – «задумчиво». Поневоле задумаешься… Раньше музыканты легко зарабатывали на безбедную старость, теперь же с каждого гонорара государство хапает половину. И когда ты станешь дряхлым, тебе начнут каждый месяц платить «пенсию», которой хватает ровно на 1 комплект дешевых струн. А что еще нужно старому музыканту? – рассуждают они. Быстрей сдохнет – казне прибыток…

Заканчиваю я свой горестный труд страстным увещеванием к потомкам, ко всем музыкантам мира: если жизнь и рассудок дороги вам, остерегайтесь гитаристов! Шестиструнная чума близится!

[Алексей Кофанов]

Продолжение...

От редактора
Кроме «Хроник», в тайнике обнаружились фрагменты дневника, писанного иным почерком. Автор его, судя по беспристрастному тону, вовсе не был музыкантом и наблюдал события как бы со стороны. Потому я назвал этот текст –


ЗАПИСКИ ПОСТОРОННЕГО

19 августа
Проснулся от звонка в дверь. Сосед, взъерошенный, глаза с нездоровым блеском:
- Вы слышали? Дирижабль лопнул!
- Да полно, что за шутки! Не может быть!
Но он лишь криво подмигнул, как сумасшедший:
- Ждите. Теперь начнется! – и убежал.
В городе толпы. Общее волнение. На стенах спешно наклеенные лозунги: «Долой пианистов и прочую сыто-симфоническую сволочь! Они давно из музыкантов стали пузыкантами!» Контрабасисты особого назначения разгоняют толпу, как розгами, своими смычками в кожаных чехлах.
Отдаленный грохот и вой. Тревожно прислушиваемся: кого-то расстреливают или рокеры играют?

20 авг.
Ужасные слухи: говорят, какому-то скрипачу проломили булыжником деку.

21 авг.
Точные сведения: скрипачу восемь лет; скрипка выпуска местной мебельной фабрики; а проломил он ее сам, в предвкушении учебного года.

25 авг.
На улицах необыкновенно много длинноволосых людей в черной коже. Они сами не ожидали успеха своего «переворота», и на их лицах блуждает какое-то блаженное недоумение. Пиво в продаже совершенно закончилось.

8 сент.
В городе только и слышно:
- Ожидается высадка 20 тысяч английских флейтистов. Они-то наведут порядок!
Не знаю даже, как к этой новости относиться: нельзя сказать, чтоб я любил тембр флейты. Откровенно говоря, мороз по коже у меня от него. Если всюду начнется этот пронзительный свист и трели… Лучше уж пусть гитаристы тренькают себе потихоньку…

12 сент.
Достоверные слухи: английское Общество им. Джона Дауленда бойкотировало флейтовый десант. Еще немного – и чума гитаризма расползется по всему миру. Нет, нет спасения.

21 сент.
В очереди за струнами разговорился со старичком – профессором истории музыки. Поблескивая стеклами пенсне и оглянувшись, шепнул мне, будто непристойность:
- А знаете… на лютне и старик Бах поигрывал…
И загадочно пожал плечами, дескать, кто их знает, этих гитаристов?..
Вшивая интеллигенция.

26 окт.
Фрагмент их газеты: «Только вдумайтесь, что сочиняли раньше, при прогнившем симфо-пианинном строе! Был, например, фортепианный цикл «Детский альбом» с пьесами: «Обделался», «Первая затяжка», «Отчим изнасиловал», «Ночь в ментовке», «Слишком много пива», «Поэма экстази»… Разве можно этот бред сравнить с гитарной музыкой, вслушайтесь только в гармонию названий: «Романс Гомеса», «Воспоминание об Альгамбре», «Легенда Альбениса»…»

18 ноября (повторяю: НОЯБРЯ!)
(Смело пишу старыми словами. Потому что уверен: мой дневник не найдут)
Неслыханное дело! Эти варвары ввели свой календарь! Вот как теперь они намерены именовать месяцы:
Струнварь, нерваль, пиццикарт, баррэль, медиарий, колкень, олдимеюль, августин-барриос, сеговий, обечайбрь, декабрь верхний, декабрь нижний.
Не хочу и не имею моральных сил вникать в «значение» этих тарабарских слов!

20 нояб.
Похоже, нынешние правители неравнодушны к певцам, особенно – певицам. Сказывается многовековая привычка кабацкого аккомпанемента; даже теперь, будучи у власти, они подсознательно чувствуют некоторую зависимость от певцов. Так, эстрадная звезда Попснуфий Гонорейкин (вместе со своей навязшей в зубах супругой-певицей, чье имя и называть не хочу) мелькает на телеэкранах не реже иных гитаристов.
Введена даже должность певице-президента.

21 верх. д., быв. нояб.
Я думал: предел безумия достигнут. Но нет: они выдумали «перевод камертона на зимнее время»: на тон вниз. Естественно, «для блага жителей». Уверяют:
- Зимой, когда холодно и тяжело, гражданам удобнее играть в пониженном диапазоне.
Обещают «несомненную экономию» струн.
Тут ощущается вокальное лобби: им такая реформа на руку. Ведь верхнее «до»* фактически станет «си-бемолем», но слушатели обязаны аплодировать, как полноценному «до»!
__________

* Верхнее до – сияющий идеал, воплощенный в звуке смысл жизни, ради достижения коего существует вся академическая вокальная школа (А.К.)



О духовиках не подумали. Кроме бэйных кларнетистов, всем остальным станет несладко: придется делать дополнительную транспозицию. Каково валторнистам, которые и без того играют «in F», добавлять к этому еще и «in B»?.. Впрочем, Бог с ними.
Истинный смысл реформы – несомненно, ущемление пианистов: им ведь придется ежегодно дважды тратиться на настройщиков. Подозреваю, что беднейшие будут выкручиваться и просто играть по соседним клавишам, ничего не перестраивая.
Так что с завтрашнего дня «фа» будет называться «соль», а «черное» «белым». Еще немного – и эти идиоты додумаются время переводить туда-сюда. Куда уж дальше!

9 ниж. декаб.
Создано Министерство Любви к Гитаре. Чиновники ходят по улицам с гитарами, ловят прохожих и заставляют что-нибудь сыграть. Нечего сказать, вовремя: зима на дворе! Впрочем, они обычно в подъезд заводят… И если прохожий не в состоянии – его забирают на принудительные трехмесячные курсы, там казарменное положение и музыкальные тренировки по 6 часов в день.
Поэтому купил гитару и срочно учу «Во саду ли в огороде». Меня консультирует пятилетний сосед – полбанки варенья урок. Гордый ходит, нахальный: гегемон! (Его отец – потомственный гитарист).

12 струнваря
Восстановили памятник отцу-основателю нотной грамоты. Его автор (никак не запомню: грузинская какая-то фамилия) к новой власти быстренько примазался, успел уже сляпать «Памятник героям-гитаристам»: двухсотметровый гитарный гриф, завязанный узлом. Бронзы в стране больше нет, снарядные гильзы льют из алюминия.

Окончание следует...

[Алексей Кофанов]

Окончание...

От редактора
Стопка текстов, найденная в старом рояле, содержала также отпечатанный типографским способом листок. Вероятно, безвестный оппозиционер, автор Записок, сохранил его как пример тогдашней официальной прессы.

СКАЗКИ БАБУШКИ ТРЭШИ

Так слушай же, внучек.
Жил-был Иван-Царевич, который играл на лютне. Это старая-престарая гитара. Он так любил свою лютню, что не признавал других инструментов, и называл он ее абсо-лютней. Соседи, добрые поселяне-гитаристы, говорили ему:
- Ну зачем тебе лютня, Иван-Царевич? Это же давно иссякший инструмент!
- Моё царственное величие предписывает играть благородную музыку! – отвечал он упрямо и надменно, извлекая из десяти жильных струн унылые звуки паван и пассакалий.
Однажды в черном дирижабле прилетел злой волшебник Контрафагот*. Он был тощий и длинный, и от ужасного горба сгибался почти пополам. Он говорил хриплым басом и применялся эпизодически. Он спустился на землю, когда весь город спал, и выкрал у Ивана-Царевича его лютню.
_______

* Вообще-то это духовой инструмент: сложенная вдвое деревянная труба (А.К.)



Утром царевич проснулся и горько заплакал. Папа – Король Лир и Прочих Струнных Инструментов – прознав о его несчастье, тоже опечалился и сказал тихонько:
- М-да… Мне б твои проблемы…– И добавил в голос. – Что ж, сынок, слезами горю не поможешь. Бери-ка гитару, как все нормальные люди, и начинай заниматься государственными делами.
Но сын не послушал. Продолжая плакать, он сел на коня и поскакал куда глаза глядят.
Долго ли, коротко – наехал он на избушку волшебника Стратокастера. Стратокастер тоже был хриплый и грубый, как Контрафагот, но всё ж не до конца испорченный. Родственники у него хорошие были… Он съел у Иван-Царевича коня, но самого не тронул, только оглушил немного для острастки. И говорит:
- Чувак, куда путь держишь?
- А? – переспросил Иван-Царевич, потому что со слухом у него начались перебои.
- Куда прёсси, Бетховен хренов?!! – повторил Стратокастер.
- Лютню свою ищу, – отвечал Царевич с грустью. Волшебник искренне удивился:
- На кой она тебе?.. На-ка смолы галлюциногенного дерева «добран» – пожуешь, полегчает.
- Спасибо, – ответил Царевич, но грустить не перестал. Тогда Стратокастер сказал:
- Ладно, я твоему горю помогу. Возьми вот гитарёшку-деревяшку о двенадцати колках, ходи по свету и песни пой самодеятельные.
- Долго ходить?
- Пока десять железных медиаторов не сточишь. Когда сточишь – найдешь свою лютню.
Тошнёхонько стало Иван-Царевичу – да что поделаешь? Взял он гитарёшку-деревяшку о двенадцати колках и побрел трубадурью маяться. Песенки сочинял через силу – на что гляжу, о том пою; три аккорда жалких с грехом пополам выучил; а уж голосишка у парня был – не приведи Господь!
Зарождался жанр бардовской песни.
Прибрел раз к царю одному заморскому, стал на дворе и давай сквалыжить про костер, у которого расселись друзья-тунеядцы. Слушал-слушал царь, да и заплакал:
- Как поёшь ты мерзко! Чего дать тебе, добрый человек, чтоб заткнулся?
Отвечал бедняга Иван-Царевич:
- Не поможешь ты моему горю… Брожу я по свету, десять железных медиаторов сточил, ищу лютню, что злой Контрафагот упёр.
- Контрафагот? Да я его изловил год назад, в сортире мочу. Он у меня там фановой трубой работает… Ну-ка, конфискат перетряхну.
Пошел царь в кладовку – да и лютню выносит!
- На, – говорит, – твой артефакт.
Обрадовался Иван-Царевич, схватил лютню – ан душа-то не лежит! Привык уж к гитаре. Ладно, не выбрасывать же… Привез домой, на стенку повесил для понта – а сам стал играть на гитаре, жить-поживать и добрана жевать.
Вот, внучек, и сказочке конец.

Сентябрь 2004 – июль 2005