Из коллекции "Гении-Кумиры"
Из коллекции "Сказки для больших"
[IMG]http://*********org/383457m.jpg[/IMG]
ДЕЙЗИ
Белая Крольчиха Дейзи грелась на солнышке, лежа в густой душистой траве. Где-то высоко в небе звонко щебетали о своем невесомом счастье неугомонные птицы; совсем близко, в траве озабоченно и сварливо стрекотал кузнечик; откуда-то издалека доносилось умиротворяющее журчание неторопливого ручья. Солнышко пригревало, и под его настойчиво ласковыми и теплыми лучами Дейзи то ли дремала, то ли размышляла, так или иначе, но ее расплавленное сознание перетекало от жаркой реальности к прохладному забытью и возникающие от перепада температур образы принимали замысловатые причудливые формы. Под закрытыми веками, нагретыми солнечными лучами то вспыхивали, то гасли яркие как в калейдоскопе красно-синие узоры. Дейзи опустила на глаза свое горячее пушистое ухо, лишив настырное солнце возможности отвлекать ее от глубокомысленных философских размышлений.
Вы можете спросить: о чем может размышлять, а уж тем более глубокомысленно философствовать толстая глупая крольчиха? Смею вас уверить, что ваши ироничные сомнения беспочвенны и ехидные предубеждения злонамеренны. Поверьте, в жизни случаются такие моменты и непредвиденные ситуации, когда даже самая глупая крольчиха становится философом и психоаналитиком почище старины Вайненгера. Нам с вами как раз повезло. То есть нам представился редкий случай понаблюдать прелюбопытнейшую метаморфозу, ибо мы застали Дези именно в тот ответственный и переломный момент ее жизни, когда не грех и пораскинуть мозгами, несмотря на риск окончательно пробросаться и напрочь лишиться последних по причине их весьма незначительного количества.
Итак, в жизни Дези совсем недавно произошло событие, которое значительно встряхнуло ее безоблачное кроличье существование и повергло в состояние назойливого беспокойства, душевного смятения и полного отчаяния. Дело в том, что некоторое время назад нашу Дези клюнул Петух. Стоп! Петух был отнюдь не жареный, и место, куда он ее клюнул было совсем не то, о котором вы сразу подумали. Ну, или почти не то. Петух был более чем живой, и, мало того, отчаянно молодой и красивый. Звали его - Вождь Оцеола Шустрое Яйцо (здесь постарался начитанный шутник-хозяин, фанат Майн Рида и Фенимора Купера), и было в этом пернатом действительно что-то от индейского вождя: то ли невозмутимое выражение желтых глаз, то ли грациозность движений, так присущая сыновьям достославных индейских племен, то ли чингачгукское благородство по отношению к многочисленным белым, пестрым и рыжим скво, окружавшим его подобострастным вожделением и обморочным от восхищения кудахтаньем. В тот день Дейзи повздорила со своим гражданским мужем (что за противное слово «сожитель»!) Кролом Роджером. Более чем подходящее имя для кролика, не правда ли? Они наговорили друг другу три мешка колкостей, дерзостей и пакостей. Кончилось тем, что Роджер обозвал ее красноглазой толстой дурой, на что задохнувшаяся от обиды и возмущения Дейзи даже не нашлась что ответить. Всхлипывая и часто смаргивая слезы, она поспешно ретировалась с поля словесной битвы и спряталась в траве, засунув голову под большой лист лопуха. Там в душной темноте она принялась с упоением рыдать над своей горькой долей, неразделенной любовью и еще бог знает над чем. Плакать было приятно, а жалеть себя – это уж отдельное ни с чем не сравнимое удовольствие! Наплакавшись до изнеможения, несчастная Дейзи задремала под ставшим уже родным лопухом…
Спросонья Дейзи показалось, что в ее пушистую белую попку ударила молния. От боли и неожиданности крольчиха заверещала басом, подпрыгнула и шлепнулась обратно на землю. Взлетевший как парашют лист лопуха, медленно опустился ей на голову. Крольчиха так и сидела с открытым ртом (звук давно кончился, но она этого не заметила) и одним широко открытым глазом – другой был прикрыт пыльным лопухом – и во весь этот единственный глаз смотрела на того, кто стоял перед ней. А на того, кто перед ней стоял стоило посмотреть и двумя глазами! Это был знаменитый на всю округу Вождь Шустрое Яйцо. Да, да, тот самый. Это он увлекшись погоней за какой-то аппетитной козявкой, клюнул несчастную Дейзи прямо в пушистый белый хвостик, где несчастная добыча пыталась укрыться от свирепого преследователя. Но пострадали в результате обе: и козявка и ни в чем не повинная, но тоже аппетитная Дейзи.
…Он не заметил всего остального к чему был прикреплен маленький белый комочек шерсти. Он извинялся. Он охал и ахал. Он элегантно шаркал украшенной шпорой лапкой. Он картинно закатывал в отчаянии красивые желтые глаза. Он сокрушенно хлопал себя по бокам изящными крыльями. Поверим, что он действительно клюнул Дейзи случайно и без каких-то там намерений? Обалдевшая от его красоты и галантности крольчиха поверила. Сразу и безоговорочно. Ой, а вы бы не поверили?!
Когда Дейзи отпустил стобняк и ее сердчишко вернулось откуда-то из горла на свое обычное место, она, вдруг, осознала две вещи одновременно: во-первых, она с ужасом увидела себя со стороны – сидящую в пыли, зареванную и с этим дурацким лопухом на голове; во-вторых, все ее кроличье существо трепетало от любви. Да-да, наша Дейзи влюбилась. Страстно, самозабвенно и отчаянно – сразу, быстро и навсегда, как от удара молнии. Влюбилась в какого-то петуха! Но… пусть ее избранник всего лишь петух, но как хорош, мерзавец!
Ах, глупая Дейзи! Ты что, умеешь высиживать яйца? А может быть, ты умеешь красиво взлетать на забор? Или ты сможешь усидеть хотя бы тридцать секунд на тонкой жердочке насеста? Все это справедливо, но кто из вас, друзья мои, способен к холодной рассудочности, когда горячая кровь уже ударила в голову, а предмет вашей страсти так близко, что слышны все его запахи, видны все красоты и от одного только взгляда хочется умереть тут же у его ног? Эх, да что там говорить…
Дейзи как могла шустро вскочила на лапки, отряхнулась, попыталась кокетливо подкатить глазки в одну сторону (так было не очень заметно природное косоглазие), опустила и расправила белые пушистые ушки (как ей казалась так она была похожа на Мерелин Монро). Она даже попыталась улыбнуться, но улыбочка получилась заискивающей и несколько перекошенной. Элегантный красавец терпеливо и не без самодовольства наблюдал за смешными метаниями, его и без того красный гребень становился багровым от прилившей крови, желтый взгляд постепенно мутнел… куры, конечно... их много… они такие родные и с ними как-то привычнее, но крольчиха – это так интересно и так пикантно!.. Нет, нет, нет, друзья мои, не волнуйтесь! Никакого кровосмешения не произошло и на свет, спустя какое-то время, не появились уродцы с ушами вместо крыльев и с крыльями вместо ушей. Почему спросите вы? Ведь все складывалось так многообещающе? Да просто Оцеола Шустрое Яйцо представил себе насколько комично он будет выглядеть верхом на крольчихе, и… его алый гребень опал. Ведь всем известно, что когда смешно, то не получается, а вот когда не получается, то не смешно. Не забывая, тем не менее, о своем индейско-джентельменском кредо, петух предложил растерянной крольчихе свое крыло, на которое та не преминула опереться, млея от прикосновения длинных шелковистых перьев и от непривычных ощущений с этим связанных
Они вместе вернулись во двор, где их встретили заполошные паникующие куры и надутый обиженный Роджер. Петух собрал свое многочисленное квохчущее семейство, угомонил их строгим взглядом и отправился в курятник. Проходя мимо Дейзи, он одарил свою нежданную поклонницу огнем желтых глаз и удалился с величавой грацией коронованной особы. Несчастная крольчиха погибла под этим взглядом окончательно. Ничего не видя вокруг, и глупо улыбаясь, как сомнамбула прошла она мимо еще надутого, но уже настроенного помириться Роджера, мечтавшего отметить перемирие некоторым количеством любовного удовольствия, и которому ничего не оставалось как, свесив голову и бормоча нечто нечленораздельное, но извиняющееся, поплестись следом.
С этого дня у несчастной Дейзи началась жизнь отвратительная и замечательная одновременно. С утра до ночи она была занята тем, что высматривала предмет своего обожания, старалась все время попадаться ему на глаза, крутила перед его клювом своим белым хвостиком… Дейзиной изобретательности в непременном желании понравиться можно было позавидовать. То она появлялась утром в венке из одуванчиков, то привязывала на ушко чудом добытую из хозяйской спальни розовую ленточку, то как бы случайно оказывалась лежащей в самой сексуальной позе где-нибудь неподалеку от курятника. Но все было тщетно: ее ненаглядный петушок никак не хотел попадаться в столь искусно сплетенные сети. Он тщательно избегал близких контактов и вообще старался держаться на безопасном расстоянии. "Не может быть!" - скажете вы "Это при петушином-то африканском темпераменте!". Да, вы правы. Зная способности Вождя Оцеолы, в это трудно поверить. Во дворе поговаривали, что он однажды был очень тесно знаком с женой грозного индюка - прелестной индюшкой по имени Вивьен и даже якобы совратил молоденькую розовую свинку Пегги Пинк. Если это не было просто сплетнями, то наш петушок был не очень-то разборчив в связях. Но все героические подвиги на любовном фронте не мешали ему быть тривиальным трусом. Да, наш красавчик боялся своих многочисленных курочек, всех этих несушек и наседок, которые, несмотря на всю свою глупость, в ревности были страшны. Однажды они пообещали выщипать ему все перья и в таком виде предъявить своего благодетеля обитателям двора. К тому же, как все представители сильной половины человечества, Вождь Оцеола Шустрое Яйцо панически боялся любых скандалов и женских слез. Именно поэтому он предпочитал делать вид, что не замечает головокружительных кульбитов влюбленной крольчихи.
Дейзи же не понимала и не хотела понимать всей курьезности ситуации. Как известно, кролики, как и петухи, тоже не страдают отсутствием пылкого темперамента, и нашу Дейзи никак нельзя было назвать фригидной. Предмет ее вожделенной страсти ночами являлся ей в эротических сновидениях, днем она любовалась им наяву и представляла себя в его жарких объятиях. Сексуальное помешательство не оставляло несчастной ни минуты покоя. Она искренне недоумевала: почему любимый не предпринимает никаких попыток к штурму крепости, которая давно уже выбросила белый флаг. Движимая одной только навязчивой идеей, Дейзи потеряла контроль над ситуацией окончательно. Она творила одну несуразность за другой: то забралась как-то вечером в курятник и попыталась затеряться среди кур в идиотской надежде на то, что желанный перепутает ее в темноте с очередной своей наложницей, но куры, несмотря на свою куриную слепоту, заметили ее маневр и с позором изгнали из своих рядов; то она принялась учиться кудахтать, но у нее получалось нечто среднее между хрюканьем и чиханием, и из-за этих, издаваемых ею душераздирающих звуков, ее чуть было не выселили из крольчатника злые соседи; то она, улучив момент, зажала возлюбленного в темном углу на заднем дворе, с отчаянным намерением изнасиловать последнего, но перепуганный насмерть петух предательски бежал, от страха сумев взлететь так высоко, что перелетел через высоченный сарай.
В конце концов, она добилась того, чего и должна была добиться: ее не только заметили, но и возненавидели. Разумеется, Вождю Оцеоле, как всякому петуху поначалу нравилось такое идолопоклонничество. Он даже позволил себе несколько раз прокукарекать с забора специально для своей поклонницы. Если бы вы только знали, как была тогда счастлива наша Дейзи! Но вскоре петух уже и не вспоминал о своей минутной слабости, посетившей его где-то там, в кустах, а потом этот постоянно находившийся перед носом белый комок шерсти стал его просто раздражать. Все тривиально, господа: любовь – это игра в догонялки, если вы убегаете – вас догоняют, если вы догоняете – от вас убегают. Ничего не поделаешь.
Дейзи же пребывала в состоянии тихого помешательства и сексуального ступора. Несчастный Роджер был давно покинут, жизнь из яркой разноцветной картинки превратилась в черно-белую выгоревшую фотографию, ничего не радовало и не приносило удовлетворения. Куры ее игнорировали, утки сочувствовали, кролики – эти братья по разуму – не понимали. Однажды пожилой Гусь по имени Франкенштейн положил свое большое крыло на спинку Дейзи и, стараясь придать своему голосу сексуальности, а глазам понимающего сожаления, грассируя, сказал: «Дога-га-га-я моя, девочка. Вы не должны так стга-га-га-дать. Вы молоды, кга-га-га-асивы – к чему все эти бга-га-га-зильские эскапады. Давайте пгойдемте в соседний лесочек и я докажу вам, что кгоме петухов есть и еще дгугие достойные птицы. Вы не га-га-газачагуетесь, моя милочка». Дейзи обозвала его в ответ «стагы-гы-гым дуга-га-ком» и поспешила оставить недоумевающего селезня наедине с его поллюциями. «Так еще чего доброго вызовешь интерес и у представителей крупного рогатого скота!», - подумала Дейзи и с тех пор предпочитала одиночество назойливо-сексуальному сочувствию обитателей двора.
Все чаще уходила Дейзи со двора на облюбованную ею солнечную полянку и все дольше оставалась там наедине со своими мыслями. Проведенный ею психоанализ прошел все этапы: от обиды до отчаяния; от сомнения в собственной полноценности до уверенности в поголовном сволочизме всех остальных; от желания уйти далеко и навсегда до непреодолимой тяги немедленно вернуться. Она окончательно извела себя мыслительным процессом. Так много, как в последнее время, Дейзи не думала никогда в своей жизни. Она устала и измучилась. Но, выработав отпущенный на несколько лет вперед мыслительный ресурс, наша Дейзи постепенно стала успокаиваться. Да и длительное пребывание на свежем воздухе, сопряженное со спокойным созерцанием природных явлений и вынужденной диетой, благотворно повлияли на ее умственное и физическое состояние. Она получала все меньше мазохистского удовольствия, упиваясь собственными страданиями, ее все больше и больше радовали самые простые вещи: солнечный свет, теплый дождик, запах травы, шум воды… Ей уже было почти хорошо, когда однажды…
«Мадам! Вы здесь действительно скучаете или делаете вид?». Дейзи вздрогнула от неожиданности и обернулась. Перед ней стоял большой серый Заяц. У него были глаза цвета осеннего неба и влажный розовый нос.
© Symeon Metafrast (Logofet)
Из коллекции "Гении-Кумиры"
Из коллекции "Гении-Кумиры"
Из коллекции "Сделано Руками"
Из коллекции "Красивости и Интересности&q
Из коллекции "Гении-Кумиры"
Из коллекции "Гении-Кумиры"